— Искренне на это надеюсь.

Внезапно у старика на соседней койке начались конвульсии и выпала вставная челюсть. Медсестра вставила ее на место и вызвала дежурную, которая, явившись отнюдь не сразу, грозно рявкнула:

— Ну, что у нас не так?

Даже не сведущему в медицине Флинту вопрос показался неправомерным. Откуда старику знать, что с ним?

— Мне почем знать? Все время припадки. Мне во вторник оперировали простату, — ответил больной.

— И между прочим, очень успешно. А вы ноете и ноете. Брюзга противный! Не дождусь, когда мы от вас отделаемся.

Тут вмешалась медсестра:

— Но ведь ему восемьдесят один год.

— И он здоров как бык, — парировала дежурная и бросилась к больному, который в пятый раз подряд выдернул катетер. Кстати, сомнений в его «гендерной принадлежности» больше не было. Не желая смотреть, как вставляют трубку и как бьется в конвульсиях старик с соседней кровати, Флинт повернулся к Уилту — и увидел открытый и очень внимательный глаз. Уилт пришел в себя и, если судить по выражению открытого глаза, был в ужасе от того, что его окружает. Что ж, немудрено. Флинт и сам от этого не в восторге. Он уставился на глаз, не понимая, что делать дальше. А глаз, между тем, взял да и закрылся. Инспектор обернулся к медсестре и спросил: если глаз открыт, то пациент в сознании или необязательно? Но медсестра в это время опять вставляла челюсть старику, преодолевая при этом огромные сложности. Когда она наконец справилась со своей задачей, Флинт повторил вопрос.

— Трудно сказать, — ответила медсестра. — Бывает, и умирают с открытыми глазами. Потом, правда, такая голубоватая пленка появляется. Тогда сразу ясно — отошел.

— Какая прелесть, — только и сказал инспектор. Он повернулся к Уилту, но тот лежал с плотно сомкнутыми веками. При виде инспектора Уилт так напугался, что позабыл и о невыносимой головной боли, и о прочих ужасных ощущениях. Почему он здесь, пока не понятно — Уилт решительно не помнил, где был и что делал, — но что-то в этом смутно знакомом человеке с пристальным взглядом определенно вызывает тревогу. Так и не узнав Флинта, Уилт снова отключился. Инспектор послал за сержантом Йэтсом.

— Я поеду к себе, поем-посплю, — сказал инспектор. — А ты, как только он придет в себя, сразу дай мне знать. И учти: дубина Ходж не должен пронюхать, где Уилт. Ни в коем случае. Иначе наш недотепа очухается не успеет, как его посадят за торговлю наркотиками.

Флинт прошел по бесконечным коридорам и уехал домой.

Глава 24

По другую сторону Атлантики Ева с дочками сидели в аэропорту и ждали своего рейса. Он откладывался — сначала из-за сообщения о заложенной бомбе, потом, после тщательной проверки, из-за технических неполадок. Ева больше не дергалась и не злилась, ни на тетю Джоан, ни на девочек, а лишь безумно радовалась, что возвращается домой к своему Генри — хотя по-прежнему не понимала, где он и что с ним. Четверняшки играли, спорили, ссорились. Ева ругала себя за то, что приняла приглашение и поехала в Уилму. Но теперь, когда они все равно едут домой, она, в каком-то смысле, даже рада, что ее затея с завещанием потерпела сокрушительное фиаско. С воспитательной точки зрения в перспективе получения огромного наследства нет ничего хорошего.