Уилт, чутко ловивший каждое слово, внес мысленную поправку: «через другой-третий». Сначала нужно понять, во что он вляпался.

Домой на Оукхерст-авеню, 45, Ева приехала, выражаясь ее же словами, как выжатый лимон. Ну и полет! Какой-то пьянчуга подрался с другими пассажирами, и его пришлось привязывать к креслу; самолет из-за компьютерного сбоя в центральной диспетчерской посадили в Манчестере… Однако то, что Ева увидела дома, быстренько ее оживило. Неужто здесь побывали воры? В спальне на полу раскиданы одежда и обувь Генри. Хуже того, ящики комода выдвинуты, и внутри все разворочено. Письменный стол в кабинете — та же история. И, что самое страшное, почта вскрыта и аккуратно разложена на столике у входной двери. Четверняшки, по-прежнему очень тихие, пошли к себе, а Ева бросилась звонить в Техноколледж, но узнала от секретарши только то, что Уилта там давно не видели и где он, никому не известно. Ева нажала на рычаг и набрала номер Брейнтри. Уж они-то должны знать, где ее муж! Ответа не было. Ева ткнула в кнопку автоответчика и, много раз подряд, услышала собственный голос, умоляющий Генри позвонить в Уилму. Ева поднялась наверх и обшарила карманы мужа, однако не обнаружила ничего, что могло бы пролить свет на его нынешнее местонахождение и занятия. Но то, что одежда кучей валялась на полу, очень испугало Еву. Она долго учила Генри аккуратно складывать вещи, и в результате он приобрел привычку вешать их на спинку стула. Ева бросилась к шкафу, проверила брюки и пиджаки. Все на месте. Не голый же он ушел? Мысли Евы понеслись в самых разных и безумных направлениях, и она, не замечая Пенелопы, которая о чем-то у нее спрашивала, побежала вниз звонить в полицию.

— Я хочу заявить об исчезновении человека, — сказала она. — Я миссис Уилт. Я только что вернулась из Америки, а мужа нет.

— Когда вы говорите «исчезновении», вы имеете в виду…

— Что он пропал.

— В Америке? — уточнила девушка.

— Почему в Америке? Он оставался дома. Наш адрес Оукхерст-авеню, 45. Я вернулась, а его нет.

— Минутку, пожалуйста. — В отдалении было слышно, как секретарша говорит кому-то, что у одной дуры пропал муж и что это совершенно не удивительно. Потом в трубку: — Я соединю вас с нужным отделом.

— Паскуда ты этакая, я все слышала! — выкрикнула Ева.

— Что? Я ничего не говорила. А вот вас можно привлечь за оскорбление.

Наконец Еву соединили с сержантом Йэтсом.

— Миссис Ева Уилт? Оукхерст-авеню, 45?

— А вы на кого рассчитывали? — рявкнула Ева.

— Боюсь, миссис Уилт, у меня для вас плохие новости. С вашим мужем произошло несчастье, — сообщил сержант, явно раздраженный ее грубостью. — Он лежит в городской больнице и пока не приходил в сознание. Если вы…

Но Ева уже бросила трубку и, самым суровым голосом приказав дочерям очень, очень хорошо себя вести, помчалась в больницу. Там она молниеносно припарковалась, продралась сквозь толпу в приемном отделении к регистратуре и отшвырнула от столика какого-то маленького человечка.

— Нужно ждать своей очереди, — укорила девушка-регистратор.

— Мой муж серьезно пострадал, он без сознания! Мне срочно нужно к нему!

— Тогда вам в ТНП.

— ТНП? Что это? — требовательно спросила Ева.

— Травмы и неотложная помощь. Выйдите из главного входа, там будет вывеска, — сказала регистраторша и снова занялась маленьким человечком.