Я представил себе, как поступает президент. Он решает создать организацию, но так, чтобы этой организации не существовало. Тогда она может нарушать законы ради торжества законности и порядка, но поскольку ее не существует, то она не представляет угрозы для конституции.

Итак, я, президент, создал организацию, о которой, кроме меня и, быть может, вице президента, знают только двое: ее непосредственный руководитель и человек, отдающий распоряжения исполнителю убийце. Этот второй должен знать, поскольку ему придется нарушать закон, и если он попадется и, считая, что работает на ФБР или на ЦРУ, раскроет все, то тем самым нанесет вред стране. Так что, понятно, он в курсе.

Еще он знает, что если попадет в беду, ему надо только сказать, что он работает на мафию или что нибудь еще в этом роде, и организация его выручит. Человек, который руководит убийцей, – это вы, Римо, как там ваша фамилия. Дело в том, что у офицера по безопасности, исчезнувшего из научного центра, и телохранителя китайского генерала были одинаковые отпечатки пальцев. И вот что поразительно: их не было в картотеке ФБР, где хранятся отпечатки сотрудников всех правоохранительных организаций США!

– Так что вы от меня хотите, мистер Маграддер?

Человек, называвший себя Маграддером, хихикнул.

– Я рад, что вы, наконец, спросили об этом. Два миллиона долларов наличными единовременно и пятьсот тысяч ежегодно до конца моей жизни. Я знаю, ваши люди в состоянии заплатить. Группа вроде вашей тратит, наверное, куда больше на одну только компьютерную систему.

– С чего вы взяли, что я заплачу?

– Потому что, Римо, есть три конверта, в которых содержатся факты и зафиксирована вся эта история. Содержание любого из них может очутиться в «Нью Йорк Таймс» или «Вашингтон Пост», если я хотя бы однажды не проделаю определенную ежедневную процедуру. Если о вашей организации станет известно – всему конец. Прощайте, последние надежды на возможность управлять страной в рамках закона. Прощай, конституция. Прощай, Америка!

Маграддер присосался к бутылке. Засмеялся. Шампанское потекло по красному подбородку и толстой шее.

– Перестаньте меня дурачить, мистер Маграддер. Если бы у вас на самом деле была эта информация, вы бы не ограничились тремя конвертами.

Человек, называвший себя Маграддером, поднял палец.

– Неверно, малыш, неверно. Что если один конверт по случайности «уплывет»? Нет, мне нужно достаточно много экземпляров, чтобы надежно держать вас в руках, но не слишком много, так как это увеличило бы вероятность потери. Два конверта иметь надежней – это страховка от неприятных сюрпризов: если вы обнаружите один, другой останется у меня как гарантия от смерти. Правда, хрупкая гарантия. Заводить четыре – напрашиваться на неприятности. Вот я и остановился на трех.

– Так, давайте разберемся, – предложил Римо, – один конверт у вашей тети Гарриетт, которая живет в Чейенне, второй у вас, а третий… У кого третий?

Ухмылка мгновенно исчезла с красного лица Маграддера, но тут же появилась вновь.

– Один не хуже сотни, мой мальчик, и я снова повышу степень надежности, как только вернусь в отель.

– Вы так спокойны, потому что у вас четыре или пять, а то и десять конвертов, рассованных в разных местах, – сказал Римо. – Вы не такой болван, Хопкинс, чтобы отгородиться от смерти всего одним конвертом.

Гарри Хопкинс – человек, называвший себя Маграддером, – заморгал.

– Вот оно что, ты знаешь мое имя! Отлично.