Она молча обвила руками его шею и прижалась всем телом, нимало не заботясь, пристало ли это настоящей леди. На какое-то время они забыли обо всем, но скрежет отодвигаемых стульев и сдержанные смешки в конце концов привлекли их внимание и заставили нехотя отстраниться друг от друга.

Моряки с «Виндмеера» стояли полукругом, очевидно, донельзя довольные романтическим поворотом событий, а из-за их спин высовывались лица двух основных покровителей Джессики с улыбками от уха до уха.

— Выходит, нашу леди похищают? — спросил один из них.

— Это не просто леди, а моя законная жена, и я имею полное право ее похитить, — мягко ответил Мэттью.

— Ага, — произнес другой. — Я все думал — ежели парень не объявится, то дурак он и есть.

— Правильно думал, приятель, — усмехнулся Мэттью. — Правильнее некуда!

С этими словами он наклонился и на виду у всех поцеловал Джессику. Это был страстный, жадный, ненасытный поцелуй, и моряки одобрительно захохотали. Возможно, они подумали, что, кем бы ни был этот красивый англичанин, он уж точно не дурак.

Эпилог

Окна гостиной были распахнуты настежь, и вечернее солнце, все еще теплое в это время года, заливало светом диван, на котором расположились маркиз Белмор и Сара Ситон, приемная дочь Мэттью. Кроме того, на колене маркиза подскакивал и елозил от избытка живости неугомонный Реджинальд Мэттью, чей возраст едва перевалил за год.

— Расскажи, дедушка! — теребила маркиза Сара. — Расскажи еще одну сказку. Про старого-старого маркиза, который построил этот дом.

— Дедушка не может рассказывать сказки с утра до вечера, — ответил маркиз со смешком. — Он уже старенький и еле волочит ноги.

При этом Реджинальд Ситон бросил взгляд в противоположную сторону комнаты, где сидели за чаепитием Джессика и новоявленная маркиза Белмор, в недавнем прошлом графиня Бейнбридж, которая, услышав слова мужа, повернулась и поймала взгляд, явственно говоривший о том, что на самом деле маркиз далеко не так стар, как пытается показать. Очевидно, она сделала какое-то замечание Джессике по поводу этого, потому что та засмеялась.

Реджинальд Ситон улыбнулся, с удовольствием слушая звук, которого поместью недоставало в течение двух лет. Именно столько времени понадобилось, чтобы загладить скандал и вымостить детям безопасную дорогу назад в Англию. Два года интриг и манипуляций, крупных денежных взяток самым разным лицам и откровенный подкуп лорда Лэнсдоуна, которому пришлось вернуть закладную на Уинстон-Хаус, учтя се как оплаченную. За это граф обязался потребовать от дочери признания ошибки, совершенной вследствие путаницы в именах.

Сыщик с Боу-стрит охотно дал согласие исчезнуть с глаз долой, приняв щедрую плату за молчание, но с Каролиной дело обстояло труднее. Поначалу она наотрез отказывалась идти на уступки. Тогда граф спешно устроил ее брак с богатым и знатным, но весьма властным по характеру лордом Барбиджем, одним из оксфордских друзей Мэттью. Супруг быстро свел на нет строптивость Каролины (этому, впрочем, способствовало и ее новое, более высокое общественное положение). Надо сказать, молодая леди Барбидж проделала замечательную работу по восстановлению репутации Джессики, даже если в глубине души и не желала этого.

Самым трудным было купить Джессике законное место под солнцем. Маркизу пришлось преодолеть немало препон, но в конечном счете появились на свет документы, по которым Джессика Фокс и впрямь родилась в Девоне, в семье отдаленного кузена маркиза. Таким образом, имя Белморов было окончательно обелено, граф и графиня Стрикланд снова приняты в светские круги.

Правда, теперь это уже не имело былого значения.