— Слушай человека разумного, девочка моя. Этот парень не всегда бывает прав, но на этот раз не могу с ним не согласиться.

Джессика засмеялась и, схватив исхудавшую от старости руку маркиза, прижала ее к груди в порыве благодарности.

Ощутив на себе пристальный взгляд, она повернулась к Мэттью. Тот смотрел на нее уже без улыбки, неожиданно потемневшими глазами.

Путешественники немного постояли, глядя на акробатов, составлявших пирамиду, запрыгивая на плечи друг другу, потом зашли в павильон, в котором Джессика впервые в жизни увидела настоящего негра. Через нос у него была продета кость, с ушей свисали раковинки, и он время от времени потрясал над толпой жуткого вида копьем. Джессика сроду не видела такого пугающего создания!

Подумав так, девушка внутренне улыбнулась и добавила: кроме разве что Мэттью Ситона в тот день, когда он отшлепал ее.

Наконец они вышли из павильона на дневной свет.

— Папа Реджи, это самый счастливый день в моей жизни. Тысячу раз спасибо за то, что взяли меня с собой!

— Вот еще! — ворчливо отмахнулся маркиз, донельзя довольный. — Я сделал это исключительно из эгоистичных побуждений. На самом деле я должен вас благодарить за то, что составили мне компанию.

Однако при свете дня стала заметнее нездоровая краснота на его щеках, подчеркнутая снежной белизной волос. Джессика заметила, как лицо маркиза обострилось, и встревожилась.

— К несчастью, — сказал Реджинальд Ситон, подтверждая ее опасения, — я уже не так вынослив, как прежде. Похоже, моя подагра начинает разыгрываться. Надеюсь, дети мои, вы не будете в претензии, если я вернусь в «Ангел и меч»?

Это был постоялый двор, известный своей респектабельностью. Маркиз заранее послал туда лакея с поручением снять комнаты, и прошедшую ночь они провели отлично.

— Вам самое время отдохнуть, — согласилась Джессика с облегчением, беря его под руку.

— Мне тоже так кажется, — добавил Мэттью.

— А куда, позвольте спросить, идете вы двое? — брюзгливо осведомился маркиз, отнимая руку.

— С вами, конечно, — удивленно ответила Джессика.

— Какая нелепость! Вы находитесь в расцвете молодости и в добром здравии, так почему бы вам не остаться и не продолжить осмотр ярмарки? Когда устанете, вернетесь.

— Нет-нет, с нашей стороны это…

— …совершенно естественно. Не так ли, мой мальчик? — спросил маркиз многозначительно.

— Я вполне согласен с отцом, мисс Фокс, — беспечным тоном обратился Мэттью к Джессике (лицо его разве что самую малость омрачилось). — День в самом разгаре, погода прекрасная, и потом, здесь еще столько диковинок!

— Да, но как же папа Реджи?

— Вспомните, на постоялом дворе осталось по меньшей мере полдюжины нашей прислуги. В экипаже ждет лакей, способный сопроводить отца не хуже, чем мы с вами, а камердинер устроит его в комнатах со всевозможным удобством. — При этом сын обратил к маркизу взгляд, полный скрытой насмешки: — Я верно излагаю, отец?

— Совершенно верно, мой мальчик, вернее и быть не может. — Папа Реджи наклонился и запечатлел поцелуй на щеке Джессики, — Развлекайся, дорогая моя. Вечером ты сможешь вес мне рассказать.

Она кивнула. Разумеется, в душе у нее сохранилось легкое ощущение вины за то, что маркизу придется коротать время в одиночестве, но даже это не заставило померкнуть радость от предвкушения новых чудес.

— Я провожу отца до экипажа, чтобы его не затолкали в давке, а вы оставайтесь прямо здесь, перед сапожной лавкой. Это займет не более пяти минут.

— Конечно, конечно…

Джессика кивнула, но взгляд ее уже переместился с уходящих спутников к соседнему прилавку, на котором выставлялась всевозможная выпечка.