Харли погладила его по щеке.

— Дункан, мне очень жаль.

Он попытался улыбнуться.

— Ничего, все в порядке.

Они взяли такси и поехали обратно в агентство. Разговаривать никому из них не хотелось. Харли мучили угрызения совести. Распроститься навсегда с Бойдом, уволив его, это одно, а вот знать, что с твоей помощью он проведет остаток своих дней в федеральной тюрьме — другое. Она не сможет жить с постоянным чувством вины. Ей надо вычеркнуть Бойда из своей жизни, забыть о нем. Но девять лет — срок немалый. Если выбросить их из жизни, появится пустота, которую ничем не заполнишь. Харли покосилась на Дункана. Тот сидел с каменным лицом, уставившись в одну точку.

Подъехав к Сентинел-Билдинг, они вышли из такси. Харли расстроилась, когда он, сославшись на срочные дела, отказался вместе с ней подняться в апартаменты.

— Я должен составить подробный отчет о расследовании, — сказал Дункан.

— Но уже седьмой час, — начала спорить Харли. — Твой отчет подождет до завтра. Тебе надо отдохнуть.

— Я не могу ждать до завтра, — заупрямился Дункан. — Твое дело будет считаться закрытым только после того, как я напишу итоговый отчет. А я хочу закрыть его сегодня же. Мне хватит двух часов, а потом можно отдохнуть и поужинать. Закажи нам что-нибудь поесть.

Харли не сводила с него глаз. Почему он пытается отгородиться от нее стеной холодного отчуждения?

— Что происходит, Дункан?

— Ничего, — пожав плечами, он вызвал скоростной служебный лифт. — Просто я выполняю свою работу. Ты же знаешь, что значит для меня работа.

Когда двери его лифта закрылись, Харли осталась одна. Она была обескуражена его поведением. Медленно, словно во сне, Харли повернулась и подошла к другому лифту, чтобы подняться на верхний этаж. Охранник, стоявший у стены, приветствовал ее:

— Добрый вечер, мисс Миллер.

— Здравствуй, Джон, — ответила Харли, не поднимая головы.

Подавленное состояние не покидало ее. Харли не понимала, почему Дункан замкнулся в себе именно сейчас, когда она в нем так нуждается. Конечно, он переживает из-за брата. Отправившись сегодня к Бойду, Брэндон угодил в капкан, и теперь ему не отвертеться. Но почему Дункан не хочет, чтобы в трудную минуту они были вместе? Почему он избегает ее, почему сознательно причиняет себе боль?

— Зачем ты это делаешь? — набросилась она на него с упреками, когда часа через три они поднялись из-за стола, оставив ужин практически нетронутым, и Дункан снял с вешалки темно-синюю куртку, собираясь уходить.

— Так надо, — отрезал он.

Подойдя к Дункану, Харли прижалась к нему.

— Зачем ты мучаешь себя? ФБР займется Брэндоном и Маурицио. Тебе вовсе не обязательно туда ехать.

— Харли, речь идет о моем брате, — произнес Дункан, выскользнув из ее объятий. — Я должен собственными глазами все увидеть, иначе я до конца жизни буду сомневаться в его виновности. Кроме того, я обещал Жискару, что лично передам бриллианты Дезмону и Луи и прослежу, чтобы они доставили их в музей Барлетта в целости и сохранности.

— Тогда я поеду с тобой.

— Нет.

— Дункан, милый, не взваливай все на себя одного. Одному тебе будет тяжело.

— Я там буду не один, а вместе с Салливаном из ФБР.

— Ты же прекрасно знаешь, что я не об этом говорю, — разозлилась Харли. Ей уже порядком надоело его упрашивать. Она видела, что Дункан изменился и стал далеким и отчужденным. Причем он сознательно избегал ее.

— Все будет хорошо.