Клития все еще была слишком растеряна, чтобы обращать на них внимание. Шеба то и дело повторяла, что она знала, как все закончится.

Мужчины обратились за разъяснениями ко мне. Я показала им записки и рассказала, как Клития отнесла ожерелье в лес и оставила его под деревом.

— Боже Праведный! — воскликнул Сет. — Она потеряла ожерелье.

— Она решила, что это необходимо сделать, чтобы ей вернули Ральфа.

Сет кивнул.

— Она должна была предоставить это дело нам, — произнес сэр Уильям.

— Она боялась за жизнь сына.

— Да на ее месте любая мать поступила бы точно так же.

— Я думаю, им будет достаточно сложно продать это ожерелье, — предположила я.

— Мы располагаем подробным описанием этого украшения, — ответил сэр Уильям. — Но они его, разумеется, разорвут и будут продавать по одной жемчужине. Каждая из них — настоящая редкость. Возможно, нам и удастся отследить их путь, но это маловероятно. Возможно, ожерелье уже вывезли из страны. Боюсь, что нам стоит смириться с фактом того, что оно утрачено навеки.

— Ложись спать, Сэйра, — обратился ко мне Сет. — Тебе тоже изрядно досталось.

Я пожелала им спокойной ночи и ушла к себе. Но сначала заглянула в комнату Ральфа. Клития все еще сидела у постели малыша, хотя он крепко спал и наверняка собирался остаться в этом состоянии до утра.

Я вернулась в свою спальню. У меня кружилась голова. Я не сомкнула глаз с тех пор, как это все случилось.

Раздевшись, я скользнула под москитную сетку. Я была измотана событиями последних суток, но сон ко мне не шел. Я лежала, перебирая в памяти все случившееся… записки с вырезанными из газеты буквами… Это все выглядело каким-то нереальным и напоминало дешевую мелодраму. То, как это все произошло, исчезновение, а затем возвращение малыша… У меня не было слов, чтобы это все описать. Все прошло так гладко… как в пьесе, а не в реальной жизни.

Мои мысли закрутились по второму кругу. В этих событиях было что-то странное… и что-то необычайно зловещее. Тут мне стукнуло в голову, что с тех пор как я сюда приехала и узнала, что мой брак устроен моим лицемерным супругом, моя жизнь обрела какой-то смутно угрожающий аспект. Мне чудилось предостережение в темноте за окнами, в жужжании насекомых, периодически врезавшихся в натянутую на окне сетку…

Было нечто, чего я никак не могла понять, причем это нечто — повсюду и имело ко мне непосредственное отношение.

«Будь начеку», — шепнула мне ночь.

Эта история сильно отразилась на здоровье Клитии, и день или два она вообще не вставала с постели. Я понимала, что ей пришлось пережить чудовищный стресс. Только сейчас, вздохнув с облегчением, мы осознали всю степень напряжения, в котором пребывали.

На следующее утро Ральф вел себя так, как будто с ним не произошло ничего необычного, а его похищение являлось самой обыденной вещью на свете. Он без умолку болтал, рассказывая о слонах, на которых катался, и все, о чем он рассказывал, было настолько фантастично, что могло произойти только в его воображении. Впрочем, одна или две реплики заставили меня прислушаться к его чириканью.

Он спал в смешной постели. Он ел рис. И сахар. Гораздо больше сахара, чем ему позволяла есть Шеба.

— Ральф, кто кормил тебя рисом и сахаром? — спросила я.

Он пожал плечами и засмеялся.

— Он.

— Это был мужчина?

— Там еще была кобра, — продолжал он. — У нее были желтые глаза, и она за мной погналась. Я взял свой лук и стрелы и выстрелил в нее… Я пробил ей сердце.