Энди пробежал текст глазами, затем отдал Клинту.

— И ты знаешь, кто эта женщина?

— Понятия не имею! — воскликнул Клинт.

— Что собираешься делать?

— Не знаю. — Клинт задумчиво посмотрел на спящую девчушку, потом снова на своего заместителя. Невозможно даже представить, что произойдет, когда она проснется. Он вздохнул и запустил пятерню в волосы. — Ты поезжай в участок, а я здесь постараюсь что-нибудь придумать. Надеюсь, к полудню приеду тоже.

Энди взял одну чашку, и они с Клинтом так же на цыпочках удалились из кухни.

— Собираешься звонить в социальную службу Канзаса? — поинтересовался Энди.

Клинт нахмурился, представив, каково будет этому прелестному ребенку в детском доме. Очень велика вероятность, что, если он отдаст ребенка социальной службе, мать никогда не получит девочку обратно. Пока он не выяснит личность матери и все обстоятельства вынужденного временного удочерения, Клинту очень не хотелось предпринимать что-то радикальное.

— Надо подумать, — произнес он. — Попробую разобраться в происшедшем, прежде чем отдать ее на милость социальной службы. Городок у нас маленький и обычно люди знают дела друг друга. Может, кто-нибудь в курсе, что произошло с матерью этого ребенка.

Энди понимающе кивнул.

— Ладно, я поехал. — Он пошел к двери и открыл ее, но потом оглянулся на Клинта. — Значит, если кто-нибудь позвонит тебе, мне следует ответить, что сегодня ты исполняешь обязанности няни? — съехидничал он.

— Только сделай это, и я лишу тебя значка. Давай топай отсюда побыстрее, — сказал со смешком Клинт. — Я позвоню тебе позже.

Когда Энди ушел, Клинт отправился на кухню и снова принялся разглядывать малышку.

Кто она? Кэтрин… а дальше? Где ее мать? Какая опасность угрожала этой женщине, и настолько, что она решилась оставить своего ребенка на пороге чужого дома?

Вряд ли ему удастся стать образцовой няней в ближайшие недели. Если он решительно не собирается отдавать маленькую Кэтрин социальной службе, тогда надо немедленно организовать что-то иное.

Шерри. И как это имя сразу не пришло ему на ум? Шериф испытал чувство невероятного облегчения. Она поможет. В конце концов, она его лучший друг.

Не давая себе возможности передумать, Клинт поднял трубку и набрал номер.

После третьего звонка он услышал женский голос, чуть хрипловатый со сна.

— Извини, что разбудил тебя, — вкрадчиво начал он.

— Ничего. Во всем виноват телефон, — сухо заметила она. — А который час? — Послышался шорох простынь, затем вопль ярости. — Клинт Грэм, как ты смеешь звонить мне в семь часов утра? Ты прекрасно знаешь, что по утрам я сплю.

— А тебе хорошо известно, что я не позвонил бы, если бы не дело чрезвычайной важности, — отбился он.

Снова послышался шелест постельного белья и в его воображение ворвались непрошеные образы. Шерри в постели; ее светлые волосы спутанными прядями ниспадают ей на плечи. Щеки залиты нежным румянцем, яркие зеленые глаза полуприкрыты дремотой — сводной сестрой истомы, которая неизменно наводит на мысль о любовных утехах.

— Клинт? — В голосе женщины уже звучала нотка нетерпеливого раздражения, и мужчина догадался, что она, вероятно, повторила его имя не один раз.

Клинт потряс головой, прогоняя опасные образы. Зачем они ему сейчас? К тому же у Шерри давно нет длинных волос, а в утреннем неглиже он никогда и не видел ее, не говоря уже о вечернем. Да и несбыточным фантазиям давным-давно положен конец.

— Да-да, — ответил поспешно он.

— Я спрашиваю: что такое важное случилось, почему ты не можешь подождать и звонишь сейчас?

— Дорогая, но солнце уже давно взошло.