— Но ведь вы уже были с ним близки, как же он и о. Пётр могли отпустить вас?

— О.Пётр смотрит на сына, и единственный раз в жизни я увидела его растерянным. Он не знает, что делать. А домашние все смотрят на о. Петра.

— Ну и что решили?! — лепечет Магдалина.

— Что видишь, доченька. — Марта потухла, устало откинулась на подушку. — Не стала я дожидаться, когда они что-то решат, ушла. Адриана любила больше себя, не хотела мучить.

— И он не пошёл за вами?

— Как не пошёл, пошёл. Да только я его спросила у двери: «Сможем мы с тобой жить, если Алина с собой покончит?» А то, что для меня разлука с ним — смерть, не сказала, нет. Зачем мучить его? Он и так потом увидел это: вся моя жизнь развернулась перед ним. Приходил ко мне, деньги на жизнь давал, уговаривал вместе с сыном перейти жить к нему в дом. — Марта тяжело вздохнула: — Алина через себя погибла. Сколько раз приходила, прощения просила, деньги и подарки приносила, тоже уговаривала перейти к ним. Совсем совестью измучилась. И не выдержала: слегла. Никому жизни не получилось. Зато дети у них хорошие родились. У меня — урод, у них — настоящие люди. Значит, должен был он на Алине жениться, а не на мне.

— Жили бы вы с графом, и ваш сын был бы другим. Разве нет? — Марта не ответила. — А зачем пошли за Будимирова? — всё-таки спросила Магдалина.

— Кто меня спросил? Родители приказали. О.Пётр уговаривал не делать этого. Да они отрезали: «Наша дочь, наша воля. Твоё дело — венчать или хоронить, а не лезть в нашу жизнь, хоть ты и наш граф. Ты можешь дать или не дать нам кусок своей земли, место на фабрике, но мы не твои рабы». С тем и ушёл о. Пётр, а меня повели в храм. До свадьбы уговаривал забыть графа, его полюбить. До тех пор по-своему обхаживал, пока не узнал, что я графского сына под сердцем ношу.

Остальное Магдалина знала сама.

Забылась Марта под утро и всё вздрагивала во сне, словно кто пугал её, а Магдалина так и просидела возле, сторожа её сон, пока не пришло время идти на уроки.

Звучит голос Марты в доме её сына. И, кто знает, может, прямо сейчас исполняется приказ: брат убивает брата.

Пройдёт час-два, вернётся домой Будимиров. Убийца всех, кого любили его мать и она. Разрушитель живой жизни.

Изо дня в день сидеть с ним за общим столом! Дышать одним воздухом!

А ведь изменить его не сумеет. И перестроить общество он не даст. Остаться с ним — стать соучастницей его преступлений, его убийств. Она будет есть еду Будимирова, улыбаться ему, пока он будет охотиться за Адрианом, чтобы убить, если сегодня Адриан каким-то чудом и останется жить.

Нет, игра кончена. И жизнь кончена. Тупик. К Адриану пути нет. С Будимировым остаться невозможно. Ей сто лет. Она познала любовь, дружбу, братскую нежность и заботу, прекрасную профессию, в которой не смогла состояться, так как не имела возможности учить детей тому, что считала важным. Ничего нового будущее не принесёт, пока Будимиров у власти… а он вечно будет у власти. Адриан — герой, да. Но это избитый герой. Одиночка. Что он может? Разве один одолеет хитроумную систему, созданную Будимировым?

Достала из сумки ученическую тетрадку, вырвала листок.