Он еще и отчитывал ее! Причем с таким видом, будто имел на это право!

— Лорд Саутуэйт, я приехала к вам, чтобы заявить: «Дом Фэрборна» не нуждается в вашем одобрении его деятельности, а также во вмешательстве в нее. И хочу заметить, что вы слишком много себе позволяете. Начать с того, что вы не имели права отсылать этих людей. Но вы еще и заплатили им за молчание — как будто я совершила преступление, которое следует замалчивать.

— Нет речи ни о каком преступлении, мисс Фэрборн. Вы просто совершили ошибку. Уж простите, если я буду говорить откровенно, но…

— А если я не прощу вас, то вы будете ко мне снисходительнее?.. Что-то не верится!

Граф вздохнул, и ей показалось, что в этом его вздохе была снисходительность.

— Пожалуйста, мисс Фэрборн, продолжайте.

— Так вот, сэр, ваше вмешательство в мои дела нежелательно. И ваша помощь мне не требуется. Долгое время вы были невидимым и неизвестным инвестором, так что и продолжайте им оставаться.

— Но, мисс Фэрборн, с кончиной вашего отца положение изменилось. Мы с вами две половинки финансового целого, и теперь ваша мешает моей. Я вмешиваюсь, потому что считаю необходимым свое вмешательство и вижу, что оно уместно.

Тут на обезоруживающе красивом лице графа снова появилась улыбка, и, к ужасу Эммы, эта улыбка настолько пленила ее, что она уже не могла на него злиться. Более того, она теперь смотрела на графа словно завороженная.

А он между тем продолжал:

— Но я не требую от вас какого-то особого поведения. Поверьте, я не настолько лицемерен. Я всего лишь настаиваю на скромности, не более… Ведь как только узнают о нашем партнерстве, наши репутации окажутся тесно связанными. Поэтому я предпочел бы обойтись без скандала. — В очередной раз улыбнувшись, граф добавил: — Уверен, что вы это понимаете.

— Ваше беспокойство неуместно, сэр. Я ведь простолюдинка, поэтому никак не могу повредить вашей репутации, что бы ни сделала. Я слишком незначительна, чтобы стать причиной сплетен или скандала. Да и не привыкла я вести себя так, чтобы вызывать их. Я даже ответила отказом графу, предложившему мне стать его любовницей. Причем сделала это самым скромным образом.

— А вы не думаете, что заблуждение этого графа как раз и вызвано вашей неосмотрительностью? Возможно, это заблуждение возникло еще и оттого, что ему стала известна ваша дружба с леди Кассандрой. Думаю, и в данном случае осторожность не помешала бы.

Эмма решительно покачала головой:

— Нет, сэр, я не стану оскорблять свою подругу только для того, чтобы соответствовать вашим странным представлениям о благопристойности. Что же касается остального… Если вы не станете вмешиваться в дела «Дома Фэрборна», никто и не узнает о том, что вы вложили в него средства, — и это избавляет вас от необходимости принимать участие в делах компании. Неужели не понимаете?

Тут Эмма встала, намереваясь с достоинством удалиться, и добавила:

— Всего хорошего, лорд Саутуэйт. Благодарю за то, что приняли меня и позволили мне высказаться напрямик.

— Ты готов наконец отправиться на верховую прогулку? — спросил, заглянув в комнату, приятель Дариуса.

Граф молча кивнул, и Гэвин Норвуд, виконт Кендейл, поморщился и проворчал:

— Ты же сказал «пять минут», не так ли? И если бы не твоя медлительность, то я уже был бы на полпути к побережью.

— Моя гостья оказалась не такой уж дружелюбной, — ответил Дариус. — И потребовалось довольно много времени, чтобы прийти с этой леди к взаимопониманию.