После того, как Тихон переехал к ней, он демонстративно пересел на «Матиз». И даже слушать ничего не хотел, чтобы ездить на своей машине. Варя ради интереса полюбопытствовала, чем он объясняет перед деловыми партнёрами такую радикальную смену имиджа. Тин ответил, как о чем-то обыкновенном: «Говорю всем, что жене проспорил». Вот так! Жене. Не невесте, не подруге. Все эти стадии Варя благополучно и мгновенно миновала, став сразу для всех знакомых Тихона Тихого женой. Отсутствие обручального кольца и штампа в паспорте никого не смущало. Как пояснил Рося, у Тихона репутация человека, всегда держащего слово. Раз сказал, что жена, значит, жена. Мало ли что кольца на пальце пока нет. Ерунда какая.

И во всем так. Всем сказал, что Варя его жена, переехал к ней жить. В одночасье стал неотъемлемой частью ее жизни. Нет, когда она сама заявляла ему про законный брак, Варя понимала, что куда-то туда дело и может выйти. Но чтобы вот так сразу… И разве она недовольна? Да чёрт его знает.

Тин купил диван: огромный траходром – иначе не скажешь. Он занял половину комнаты. И всё равно спал Тихон на нём по диагонали, оставляя Варе места с гулькин нос. На все претензии отвечал: «Пинай меня и буди». Да ноги отобьёшь его пинать.

Он вечно что-то пил: чай, кофе, какао. И оставлял везде кружки. На все претензии отвечал: «Не трогай, вечером сам всё уберу». И ведь убирал. Но эти кружки по всей квартире, словно метки зверя, Варвару раздражали дико.

Она фыркала. А он обнял ее и повёз в коттеджный посёлок. И там показал ничем не примечательный участок земли с выкопанной ямой и следами строительных работ. Прижал к себе, прикрывая от порыва тёплого, в общем-то, ветра.

– Я понимаю, Варь, меня для тебя много. Меня… всегда будет много – такой уж я человек. И не намекай мне, чтобы я уехал к себе, всё равно не поеду. Я квартиру уже продал. Можем снять побольше и пожить там. Но вместе. А потом у нас будет дом, – он махнул рукой в сторону котлована. – Двухэтажный дом. В нем сможем даже на разных этажах жить, чтобы не мешать и не раздражать друг друга. А пока потерпи, маленькая моя. Я всё равно никуда не уйду.

Потерпи… Вообще-то, несмотря ни на что, она была счастлива. Здесь и сейчас. С ним.

У них многое стало общим. Теперь, когда они оказались в одной квартире, на одной кухне, в одной постели – они много разговаривали, вспоминали. Они словно проживали своё знакомство и весь период отношений заново, только теперь предельно честно и открыто, рассказав, что чувствовали в той или иной ситуации. Правда, Тихон пару раз, наказав ей строго запомнить, на чём они остановились, прерывал откровения на секс. Впрочем, Варя не слишком возражала. Они и в самом деле соскучились друг по другу. А еще она привыкла к тому, что он практически никогда не мог просто пройти мимо или оказаться рядом – и не поцеловать, не обнять, не полапать, а то и ущипнуть. Нагло уверял, что у него выработался рефлекс, за что был обозван идейным последователем академика Павлова. После чего на все Варины возражения отвечал, что делает это исключительно по академическим соображениям.

А еще они полюбили гулять. По инициативе Тина Варя провела ему экскурсию по корпусам родной Пироговки. Была уверена, что Тихон это затеял, чтобы лишний раз напомнить об образовательной пропасти между ними. Такой смешной. Чтобы сбить его с этой мысли, стала задавать ему всякие неудобные вопросы о его юности. И с какой-то щемящей болью поняла, что он отвечает честно на всё, не пытаясь приукрасить себя. Желая нащупать границу его откровенности, спросила, как он невинности лишился. Лучше бы не спрашивала! Он умудрился смутить потомственного хирурга! Но Варя поняла, что границы нет. Если она спросит – он ответит.