Однако, благодаря упомянутому выше решительному характеру и аналитическому складу ума, Надежда каждый раз благополучно выпутывалась из всех этих криминальных историй и никогда не терялась перед лицом опасности.

По крайней мере, не терялась надолго.

Так и сейчас – в первый момент она испуганно вскрикнула и попятилась, но уже через несколько секунд взяла себя в руки и преодолела минутную панику.

Нужно было срочно сделать две вещи: во первых, убедиться, что незнакомец действительно мертв, а не потерял сознание, то есть что помочь ему уже ничем нельзя. И во вторых – если он еще жив, на что Надежда Николаевна в глубине души очень надеялась, как можно быстрее вызвать «Скорую помощь», а если действительно мертв – полицию.

Надежда Николаевна снова опасливо приблизилась к незнакомцу, на всякий случай еще раз окликнула его, разумеется, не получила ответа и после этого очень осторожно прикоснулась пальцами к его шее, чтобы нащупать пульс.

И тут же отдернула руку.

Потому что вместо пульса она почувствовала под рукой мокрый воротник рубашки, насквозь пропитанный какой то густой, чуть теплой жидкостью.

Надежда поднесла пальцы к глазам… и снова тихо ойкнула.

Пальцы были испачканы чем то красным.

Несомненно, это была кровь.

– Ничего страшного, – проговорила она, стараясь сгладить страх звуками собственного голоса. – Что я, трупов не видала? Сейчас вызову полицию, и все будет нормально…

То есть, разумеется, она отлично понимала, что ничего не будет нормально.

Ее задержат как свидетеля, привезут в отделение полиции, продержат там всю ночь… Сан Саныч, конечно, будет ужасно волноваться… То есть она, разумеется, позвонит ему, сообщит, что с ней произошло, но муж все равно будет нервничать и сердиться на нее за то, что она снова умудрилась вляпаться в какой то криминал… И ни за что не поверит, что она в этом ничуть не виновата…

Короче, нужно поступить вот как: вызвать полицию, сообщить, что в маршрутке, которая стоит в таком то месте, находится труп, а самой быстренько сбежать…

Надежда вытерла окровавленную руку носовым платком и вытащила из кармана мобильник.

Пальцы ее предательски дрожали и никак не попадали в нужные кнопки.

А когда Надежда могучим усилием воли справилась с этой дрожью и почти набрала номер, подлый мобильник выскользнул из ее руки и закатился под самое заднее сиденье.

– Ну что же это такое! – воскликнула Надежда Николаевна вполголоса и бросилась под сиденье за злополучным телефоном.

То есть она только собиралась броситься.

На деле это оказалось не так уж просто.

Маршрутка была тесная, сиденья расположены удивительно близко одно к другому, а Надежда Николаевна была хотя и не толстой женщиной, но и не такой стройной и гибкой, как в дни своей юности. Она вела долгую, изнурительную ежедневную борьбу с каждым лишним килограммом, но в этой борьбе понемногу уступала безжалостному противнику, о чем свидетельствовали незастегивающиеся крючки и пуговицы на юбках и брюках и неумолимая стрелка весов.

Поэтому она не бросилась под заднее сиденье, а довольно неловко вползла под него и принялась шарить руками по грязному полу, пытаясь нащупать свой злополучный телефон.

В маршрутке и вообще было довольно темно, а уж под сиденьем и вовсе царил глубокий мрак, так что при поисках телефона приходилось полагаться исключительно на осязание. Надежда шарила по полу, но натыкалась на окурки, фантики, обертки от мороженого и прочие малопривлекательные предметы, оставшиеся от неаккуратных пассажиров. Натужно пыхтя, она вытянула руку как можно дальше и наконец дотянулась до непослушного телефона.