Все за столом в ужасе замолчали. Капитан смотрел на Рори Мичела, взглядом умоляя объяснить эту жуткую проповедь. Но тот продолжал спокойно ужинать, как будто ничего странного не было сказано.

Полковник был удовлетворен произведенным впечатлением и продолжил:

– Вы удивлены, Берн. Но только потому, что не так долго живете среди краснокожих бандитов, как я, и не знаете про их набеги, резню, варварскую жестокость.

– Я много слышал об этом в форте, – ответил капитан. – И тем не менее они все таки люди.

– Хищники! Сущие хищники! – гневно возразил Уэйр.

– По моему, они вполне приличные парни, – неожиданно вмешался молодой Рори Мичел.

– Ну и ну! – удивился полковник и смерил Рори внимательным взглядом.

Уже давно Уэйр испытывал довольно сложные чувства по отношению к этому молодому человеку. Несмотря на свою кровожадную речь об индейцах, полковник был добрым человеком и радовался, что этому бродяге из пустыни удалось спастись и вернуть здоровье в его доме. Но отношения между Рори и мексиканцами казались ему очень подозрительными. Во первых, полковник считал недостойным белого человека настолько потерять чувство собственного достоинства, чтобы запросто болтать и играть в кости с мексиканскими батраками.

Во вторых, полковник никогда не имел дела с шаманами и другими шарлатанами, красными, белыми или черными. В конце концов, он не понимал, почему Рори так долго бездельничает на шахте Уэйра. Слов нет, спасенный табун стоит гораздо больше, чем вся еда, которую Рори съест, даже если будет жить у него в двадцать раз дольше. Но полковник чувствовал, что мужчина, у которого есть гордость, не может жить здесь, ничего не делая, а только забавляясь с вороным конем и болтая с невежественными мексиканцами.

Поэтому сейчас он, насколько мог сурово, спросил его:

– И что же вы, позвольте спросить, знаете об апачах, мистер Мичел?

– Когда я шел за Доктором – так зовут жеребца, – пояснил он Берну, – то встретил апачей.

– И они не сняли с вас скальп? – удивился полковник.

– И не пытались, – ответил Рори. – А когда увидели за каким шатающимся скелетом я иду, сказали, что здесь не обошлось без колдовства. Они говорили по испански, и я все понимал. Хотели помочь мне поймать коня.

– Невероятно! – бросил полковник. – Однако вы знаете, как поладить с темнокожими. – Он с трудом скрывал раздражение, и Рори улыбнулся ему.

– Возможно, – согласился он. Я предупредил их, что если кто нибудь из них дотронется до коня, то у него отсохнет рука. Они, кажется, поверили. Во всяком случае, не стали экспериментировать.

Он засмеялся.

– Почему ты не позволил им помочь? – спросила Нэнси, наклонившись вперед.

– Знаешь, – ответил молодой человек, – когда долго корпишь над работой, начинаешь чувствовать, что это касается только тебя, и хочешь все сделать сам. Поэтому апачи только приютили меня, предложили еду и все, что у них было.

– Так они кормили тебя? – спросил полковник.

– Хотели, – сказал Рори, – но я отказался.

– Отказался? – воскликнула Нэнси. – Почему?

Он нахмурился.

– Понимаешь, Нэнси, – начал он, – к тому времени я вряд ли хорошо соображал. Мне казалось, что между мной и Доктором идет честное сражение. Сражение не на жизнь, а на смерть. Каждый должен либо победить, либо свалиться.