– Привет, Мешок, – отозвался Топыряк. – Как ты тут?

– Все в меру отвратительно, – прошелестел библиотекарь, скрывая за бледными узкими губами острые белоснежные зубы, похожие на акульи. – Что привело тебя сюда?

Стоит отметить, что система ценностей гроблинов полностью противоречит оной у всех остальных рас. «Отвратительно» в устах библиотекаря означало «хорошо» на языке людей или эльфов.

– Да нужно написать небольшой трактат, – Арс сморщился, вспоминая зануду‑преподавателя, «обрадовавшего» студентов этим заданием, – на тему «Особенности жизнедеятельности демонов класса A3».

– Ясно, – кивнул Мешок Пыль, выходя из‑за конторки. В тени ее, как шептались студенты, располагался гроб, в котором библиотекарь спал. – Иди за мной, я провожу тебя к нужной полке.

Некоторые книги разрешалось выносить, некоторые нет, но в любом случае, только феноменальная память специально обученного гроблина могла удержать в себе все хитросплетения стеллажей, на которых размещались сотни тысяч трактатов от «Лабометральной коррекции заклинаний» Аарну Пропетикуса до «Краткой энциклопедии гномьих ругательств» в восьми томах под редакцией Яюхтара Мизракийского. Громадный зал, который начинался от входа, был только одним из многих помещений библиотеки. Под ним располагались меньшие комнаты, содержащие опасные книги, к которым допускали с пятого курса, за запертыми дверьми – рукописи, доступные лишь для преподавателей, а еще ниже, за толстыми стенами и надежными замками – погреба, в которых хранились фолианты особого доступа, посвященные самым черным разделам магии.

Попасть к ним можно было только с разрешением самого ректора.

Шагая за проводником и глядя в его сутулую узкую спину, Арс размышлял о том, что могло заставить добропорядочного гроблина покинуть родину и отправиться в далекое путешествие к университету.

В книгах об этом народе писали слишком мало, а библиотекарь становиться источником знаний о соплеменниках не спешил. Приходилось довольствоваться слухами.

Пришедший к вратам МУ почти сто пятьдесят лет назад гроблин вызвал настоящий переполох, но его приняли, и он успешно получил диплом по специальности «Магия слова». И вместо того, чтобы уйти восвояси, попросился на место библиотекаря.

Которое и занимал с тех пор, пережив трех ректоров. Скольких он еще переживет, можно было только гадать. Продолжительность жизни, точнее, смерти гроблинов оставалась загадкой. Как и многое другое.

Известно было лишь, что Мешок Пыль обожает похороны. Они напоминали ему праздники далекой, давно покинутой родины. Ради присутствия на погребальных церемониях, о которых он узнавал непонятно как, библиотекарь даже оставлял свои обязанности.

И тогда библиотека оказывалась закрытой. Для всех, включая ректора.

Они шагали между высоких полок, которые время от времени прерывались, обнажая поперечные коридоры. Иногда поворачивали, а Арса терзала мысль, что этот лабиринт тянется бесконечно, замыкаясь сам в себя, а заблудившийся тут будет бродить вечно.

Ходили слухи о сгинувших тут студентах и даже преподавателях, о призраках, таящихся меж пыльных полок…

Над этим можно было сколько угодно смеяться наверху. Но здесь, в полумраке и тишине все казалось до ужаса реальным.

Книги жили собственной жизнью. Они шевелились, трепетали страницами, некоторые изрыгали облачка огня или дыма. Слышался шум, похожий на хлопанье множества крыльев, некоторые фолианты пихались, норовя отвоевать у соседей побольше места.

Кроме книг, обитали тут и иные существа, вроде буквоедов или ходячих энциклопедий, но обнаружить их неопытному взгляду было нелегко.