– Чтоб ты сдох! – традиционное гроблинское прощание было произнесено с интонациями совершеннейшей искренности.

Сомневаться в расположении к себе библиотекаря Арсу не приходилось.

– Где вы это нашли? – преподаватель с кафедры пограничной магии, который вел у будущих борцов с демонами курс практической мантики, вертел листок пергамента с такой гадливостью, словно любознательный студент притащил ему вонючий катышек овечьего производства.

– В библиотеке, – ответил Арс, – в одной книге. Мешок Пыль сказал, что это предсказание очень древнее…

Здраво решив, что в пророчествах больше всего понимают те, кто их изучает профессионально, Топыряк со своей находкой обратился к представителю кафедры, которая занималась всем тем, что не вписывается в традиционные магические дисциплины.

Теологией, структурой пространства, пророчествами и прочей ерундой.

Впрочем, сами пограничники считали, что предаются исключительно важным, фундаментальным исследованиям, и поколебать их в этой точке зрения рискнул бы разве что очень отважный человек.

Кому охота остаток жизни провести в виде рассеянных по пространству молекул?

– Древнее? – при упоминании гроблина лицо пограничника скривилось. Зеленокожий библиотекарь не пользовался у преподавателей особенной популярностью, поскольку не считал нужным им подчиняться. – Возможно, оно и так… Но я думаю, что это все же подделка…

– А кто мог это написать? – не отставал Арс.

– Не могу вам сообщить, – ответил преподаватель, возвращая листок и обтирая руки о синюю мантию. – Обратитесь к прохфессору Крупице. Он у нас знаток древних «прароков»…

Вышеназванный прохфессор был отловлен в помещении кафедры, где он мирно дремал в огромном кресле около камина, в котором весело потрескивало пламя. На поиски кафедры Арс потратил почти полдня блужданий по зданию университета и, зная его коварные свойства, искренне опасался, что назад будет вернуться не легче.

– Прохфессор, прошу прощения, – сказал он с максимально возможной в данной ситуации вежливостью (если честно, то сдерживая желание завопить: «А ну очнись, старая калоша, и отвечай на мои вопросы!»).

Крупица, чье лицо размерами и топологией напоминало сморщенную хлебную крошку, чуть не подпрыгнул в кресле.

– А? Что? – воскликнул он. – Уже ужин?

– Не могу знать, – пожал плечами Арс, ощущая, как голодно бурчит в животе. Сыскать пропитание за время странствий по МУ не удалось. – Просто мне нужна ваша помощь…

Прохфессор некоторое время глядел на студента с непомерным удивлением, словно перед ним вдруг объявился таракан и предложил свои услуги в качестве грузчика. Потом взгляд его сфокусировался и обрел некую разумность.

– Ах, не ужин… – с досадой пробормотал Крупица, а потом долго, с наслаждением зевнул. – Чтоооо тааам у вааас?

Арс в очередной раз извлек листок и изложил историю его обретения.

– Мне хотелось бы знать, кто мог это написать, – закончил он.

– Мда, ух, хм, – глубокомысленно забормотал профессор, вертя листок туда‑сюда и щурясь на него подслеповатыми глазами. – Конечно, моя научная работа на тему: «Влияние точности предсказаний на приплод крупного рогатого скота в период Староместского регентства» создала мне определенную репутацию… но, хм, ух… да…

Судя по всему, прохфессор мог создать себе еще одну репутацию, соорудив трактат на тему: «Мямление как инструмент общения». Он пыхтел, кряхтел и изрекал нечто невразумительное до тех пор, пока Арс окончательно не разозлился.