Хайден негромко выругался и прижал Лотти к своей груди.

На самом деле она никогда не боялась его самого, скорее своих чувств к нему. Он наклонил голову и влился губами в ее рот.

– Обожаю тебя, – хрипло прошептал Хайден, осыпая поцелуями лицо Лотти. – Всем сердцем обожаю.

– Тогда докажи это, – шепнула Лотти, обхватывая его за шею. – Пожалуйста.

Ей не пришлось повторять свою просьбу. Хайден вновь страстно припал к ее губам, и Лотти растворилась в его поцелуе, почувствовав себя вновь стоящей на краю обрыва, что так часто снился ей по ночам. Только теперь она не боялась шагнуть в пустоту, зная, что не упадет, а полетит, подхваченная сильными руками Хайдена.

Хайден взял Лотти за плечи и слегка отстранил ее от себя.

– Теперь, когда ты сумела убедить весь свет в том что смерть Жюстины была результатом несчастног случая, хочешь узнать правду? – негромко спросил он. – В конце концов, я просто должен тебе расска зать, как все было на самом деле.

Лотти покачала головой и ответила:

– Единственное, что я знаю и желаю знать, это то что я люблю тебя.

Хайден негромко застонал и снова привлек Лотти к себе. Не прерывая поцелуя, они принялись лихорадочно избавляться от всего, что разделяло их, – от бархата, шелка и полотна. Хайден расстегивал пуговицы на платье Лотти; она развязывала на нем галстук. Проведя кончиком языка по его гладкой щеке, она с наслаждением вдохнула знакомый аромат его мыла.

Хайден буквально вытряхнул Лотти из платья и скользнул ладонью, сдергивая с ее бедер нижнюю юбку. Лотти помогла ему, распустив завязки, и юбка свалилась на пол.

Хайден усадил Лотти верхом на кресло, зашел сзади и прошептал, расшнуровывая надетый на ней корсет:

– Если мне когда-нибудь удастся затащить тебя в настоящую кровать, ты никогда у меня оттуда не выберешься.

– Обещаешь? – спросила Лотти, чувствуя, как пальцы Хайдена выдергивают из ее волос шпильки.

Глядя на пышную волну золотистых волос, свободно упавших на плечи Лотти, он хрипло прошептал:

– Клянусь. Слово джентльмена.

Но когда из корсета вырвалась на волю грудь Лотти, Хайден, очевидно, забыл на время о том, что он джентльмен. Он превратился в мужчину, просто в мужчину, с его обычными страстями. И он ласкал ладонями грудь Лотти до тех пор, пока ее соски не напряглись, а сама она не начала извиваться, сгорая от желания.

Нежно поцеловав Лотти в шею, Хайден скользнул рукой к низу ее живота. Он не стал возиться с панталонами и просто нашел в них прорезь.

Достигнув желанной цели и погрузив пальцы в лоно Лотти, Хайден восхищенно вздохнул:

– Не думал, что такое возможно, но ты уже готова принять меня.

– Почему невозможно? – возразила Лотти, запрокидывая голову. – Я так давно тебя ждала.

Хайден расстегнул брюки, стащил Лотти на пол и стал погружаться в нее – дальше, дальше, дальше, пока не заполнил всю ее своей плотью.

Продолжая оставаться сзади, он зарылся лицом в ее волосы, глубоко дыша, словно теряя контроль над собой. Несмотря на острое желание поскорее достичь разрядки, ему хотелось, чтобы их близость длилась вечно. Он растворялся в Лотти, в ее жарком лоне, в запахе ее волос, а в ушах у него вновь зазвучала музыка, которую он слышал в ту первую ночь и которой он не надеялся услышать вновь с тех пор, когда Лотти покинула его дом.

Лотти раскачивалась, то и дело прикасаясь спиной к широкой груди Хайдена, и со стороны могло показаться, что она неистово молится. Сейчас их с Хайденом сердца стучали в унисон, в такт безумным толчкам, которые приближали их обоих к вершине наслаждения. Теперь Лотти двигалась сама, широко расставив бедра и ощущая внутри твердую, соединяющую их тела воедино плоть Хайдена.