— Когда полностью сформируешься, организм, тогда и подумаю, учить или нет, — принял решение я, — Не смотри на волшебство как на палочку-выручалочку, она таковой является только в Мундусе. Тауматургия не даст тебе особых преимуществ в жизни. Пистолет намного дешевле и эффективнее.

— А…

— А пока дай мне поспать. Иди и тренируйся удерживать когти в полностью скрытом состоянии. Первое время будет казаться, что у тебя все десять пальцев невообразимо сильно хотят по большому, так что крепись.

— Фу, какое гнусное объяснение, — резюмировала полуэльфийка.

— Оно точное, — мрачно ей поведала Тарасова, — Очень точное. Я уже пыталась.

— Вот пытайся, пока не получится, а потом повторяй, пока не перестанешь замечать! — рыкнул я, — А теперь все вон от моей двери! И не вздумайте её обнюхивать!

Магия — это настоящая сука. Можно хоть сотни лет себе твердить, что она просто энергия, подчиняющаяся разуму, жестами и словам, но мы, разумные, настолько неразумны, что способны назвать сукой даже гравитацию, которая всегда одинакова. Магия куда хуже. Своим мнимым всемогуществом она даёт такой уровень надежды, какую ни способен пообещать ни один бог. Даже самые крутые и разрекламированные из них, что Саваоф, что Аллах, что Будда (этот самый хитрый и ленивый), все они сынки перед магией. Они требуют веру и предоставляют к ней предпосылки, но не более.

Поганая сука-магия источает запах гарантии. Она не говорит тебе «сынок, будь хорошим, и попадешь в рай», она шепчет «хочешь снести вон ту деревню? Просто научись». И ты ступаешь на кривую дорожку волшебника. Подсаживаешься на бесконечную иглу знаний, превращаясь со временем в обуянного обучением сухаря, не способного самостоятельно вернуться к нормальной жизни. Ты уже давно можешь сносить деревни, призывать демонов, по дому у тебя хозяйничает элементаль, а в погребе фейри выращивают редчайшие растения, но ты не можешь остановиться. Учишься, экспериментируешь, даже учишь…

Но на каком-то этапе у тебя будет плохое настроение. Неправильно настроенный прибор, чуть криво вычерченная фигура для ритуала, пузырек в магическом кристалле или язык подведет, выдав не ту ноту в заклинании. Бабах!

…и тебя нет.

Это еще неплохой результат. «Бабахи» обычно наступают куда чаще раньше. Только эльфы с их певучим языком, мерзким темпераментом и эмоциональностью как у женщины, способны нормально обращаться с магией. Она буквально течет в их крови. Только чистокровные потомственные гномы-глубинники способны усмирить магию, загнать эту суку в свои руны, поработить и успокоить.

Все остальные? Мы довольствуемся крошками. Фокусами. Некоторые сдаются, как шаманы орков, предпочитая малефицизм и стихийные проклятия, некоторые учатся вбирать её в себя, как тролли и волколаки, а кто-то вообще не способен дотронуться даже до кончика полы этой всемогущей и лживой суки. Например, вампиры. У нас есть только кровь и тауматургия.

…зато у нас нет этой разъедающей надежды.

Отоспавшись до трех часов ночи, я валялся в постели до самого утра, размышляя о всяком. Чтобы не было совсем уж скучно, я ночью встал, скатал из ваты небольшой шарик, пожертвовал немного утренней крови, капнув на него пару капель, а потом подкинул это прямо к дверной щели чересчур удачливой вымогательницы. Шалость, конечно, удалась — любящая поспать Тарасова остаток ночи вертелась, принюхиваясь так сильно, что у неё простыня в задницу забивалась. Услышав утром протяжный стон досады (или удовольствия по причине извлечения простыни), я бодренько подскочил, натянул халат, а затем избавился от улики, отправившись варить кофе.