Одежда? Какая одежда? Лохмотья. Екатерина выглядела ужасно, буквально восставшим мертвецом. Она что… штурмовала мой дом со входа?

Вот дура.

— Арви… — просипела прижатая цепями к стенке главврач больницы.

— Очень плохо выглядите. Вам к врачу надо, — не стал дослушивать я свою фамилию, — Только…

О, а теперь к стенке лечу я. Как неожиданно. А какая она твердая. А как хрустят мои косточки. И головка что-то бо-бо.

— Как ты это сделала? — бормочу я, пересчитывая звездочки, — Без жестов, без слов…

— Ты знаешь ответ, подлец! — изо рта поломанной, но удивительно бодрой врачицы доносится не речь, а хриплое карканье, — Прекрасно! Знаешь!

Она уже стояла свободной, напряженно вытянув ко мне руки, явно поддерживая какую-то магию.

— Ну, одно дело слышать… — я поморщился, пытаясь разорвать невидимые оковы, — … а другое дело видеть. У тебя во лбу никакой фигни не горит…

— Горит? Фигня? — недоуменно моргнула бывшая красавица единственным глазом, а затем встрепенулась, — Ты про Печать? Печать Служения? Как у Вольтера?

— Так звали лося…? — чертов лось даже в такой ситуации не давал мне покоя. Вы бы его видели. Очень большой лось. Внезапный большой лось. Ты выглядываешь из-за угла избушки, а двора нет, ничего нет, один сплошной лось.

— Какого лося? — содрогнулась ворвавшаяся ко мне в дом женщина, оказавшаяся могущественным магом непонятной квалификации, — Я про тролля, моего тролля. Если ты здесь, значит Вольтер мертв. Как ты его убил?

Убил. То есть просто убежать я не мог. У громилы было на меня наведение.

— Выстрелил в ногу, он развеялся пылью, — честно ответил прижатый к стенке я.

— Как…? — мотнула головой Тау, создавая впечатление, что все её раны, ожоги и даже смертельные для любой женщины повреждения внешности лишь какая-то незначительная ерунда, — Как? А… ты от него бегал, хитрый ублюдок. Бегал, пока Печать не сожгла бедняжку…

— Забери свои слова назад, — проворчал я, стискивая зубы, — Про ублюдка…

— Какой ты нежный, Арвистер, — оскалилась Тау, демонстрируя прореженные зубы, — Да, я знаю твою историю, знаю, что ты последний, кого можно было бы назвать ублюдком! Но это не помешало тебе обойтись по ублюдски со мной! Великий Блюститель нарушил своё слово!

— Да ничего я не нарушил, — издевательски улыбнулся я, — Тебе просто не повезло в том, что я искал одновременно двух волчеров-одиночек. Найдя твоего Штраусса, я просто заставил полицию начать поиск второго. А они пришли к тебе, да? И ты… купилась. Подумала, что я тебя сдал.

— Двух… одиночек? — медленно проговорила Екатерина, делая шаг назад, — Они приходили… а я их… я бежала… Убила их, убила здесь…

От последнего у меня ёкнуло сердце. Шегги, Шпилька…

Держись, Конрад. Эмоции — это очень важно.

— У русских есть пословица «на воре шапка горит», да, аркана Тау? Но вы и сами хороши. Планируя смерть «птенца», вы наняли его мастера для решения своих проблем. Как только не догадалась организовать штурм, пока меня не было дома.

— Я догадалась. Ты слишком быстро справился. Мы не успели нанести на Вольтера татуировки против твоей магии.

Некомпетентность — определенно общая черта у всех адептов Матери-Магии. Видимо, их набирают по объявлениям, где прямо написано: «требуются некомпетентные личности».