– Спрятал бы ты свои семейные сокровища, а то ведь и грабителей можешь накликать, – сказал он, выразительно прищелкнув челюстями.

Бадди выпал из ощущения реальности, но поспешно затянул пояс халата. Этот пес… Это был тот самый далматин, которого он видел на улице. И он пришел к ним в номер, чтобы оскорблять и мочиться на ковре. Но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге, делая приветственные жесты, показались все трое: мертвенно-бледный мужчина и его дети. Бадди сглотнул. Ведь собаки же не могут говорить. Хотя бы и далматины. Этот тип, должно быть, чревовещатель. Или же у него, Бадди, алкогольная кома и бред.

– С чего начнем? – спросил мальчуган.

– Бабенки и детишки вперед… – с довольным видом ответил, усмехаясь, пес.

– Vade retro Satanas! — вдруг громко закричал Лори. – In nomine Patri et Filii et…

– Ax, как это возбуждает!

И, заливаясь смехом, малышка задрала подол платьица и показала свой голый передок. Лори стыдливо опустил глаза.

– Гавк! – сказал мужчина голосом, похожим на звук фагота. – Вперед, взять! Принеси папочке мяса.

– Да что же здесь происходит? – спросил вконец одуревший Бадди, который никак не мог решить, следует ли ему потерять сознание. Или пойти окунуть голову в лохань, полную холодного джина…

– То и происходит, что они хотят нас сожрать! – пронзительно крикнул Лори.

Невидящие глаза собаки остановились на Лори; обнажились длинные клыки. Пес расхохотался странным собачьим смехом.

– А тебе приветик от Круэллы, – сказал он. – Кажется, она хочет сшить себе мини-юбочку из твоей черной шкуры…

Лори сделал шаг назад, неловко споткнулся о низкий столик и тяжело рухнул на диван. Далматин сделал прыжок. Лори закрыл глаза, слабо помахивая перед лицом диванной подушкой. Раздалось короткое тявканье, и вслед за тем на него навалилось тяжелое тело, сотрясаемое крупной дрожью. Насмерть перепуганный Лори перекатился на бок. По телу Гавка пробегала дрожь, шерсть поднялась дыбом. В его пасти был зажат оголенный патрон лампы. Бадди взирал на него с глубоким удивлением.

И вдруг тело собаки начало как будто растрескиваться; через кожу животного выбирались тысячи крохотных личинок мясной мухи, создавая впечатление, что собака дрожит.

«Я что, смотрю ужастики?» – подумал Бадди.

Мужчина указал пальцем на собаку, потом на них, и Бадди увидел, что кожа на его пальце синюшная и растрескавшаяся. Малыш Язон сделал шаг вперед.

– Они сделали Гавку больно.

– За это надо наказать Эйт Болз, надо слопать его шарики… — шаловливо запела Бренда.

Бадди попытался вырвать лампу из собачьей пасти, но патрон приварился к нёбу животного.

– Здорово мы влипли, – пробормотал Лори, поднимая зажигалку Уилкокса, которая валялась на полу.

Другой рукой он схватил журнал, восхваляющий достоинства отеля, и скрутил его в жгут. Чувствуя себя так, словно он действует в дурацком сне, Бадди подобрал валявшуюся на кресле позавчерашнюю газету «Вашингтон пост» и приготовил зажигалку.

– Эти сволочи не выносят огня, – громко сообщил Лори. – Он их хорошо прижигает.

– Неужели Лори действительно хочет сжечь детишек?

Лори поджег свой журнал, и все Мак-Мюллены разом вздрогнули.

– Ну-ка, идите сюда, идите, попробуйте-ка адского пламени, – издевательски повторял Лори.

Бадди тоже стал потрясать пылающей «Вашингтон пост».

– Вон отсюда! – услышал он свой решительный голос, думая в то же время, что все это просто какой-то гротескный сон.