Я следовала по длинному центральному коридору в область кафетерия, где горстка вампиров жевала предрассветные закуски, их пристальные взгляды, поднялись, когда я прошла к задней двери.

Я скользнула снаружи к кирпичному внутреннему дворику, который охватил конец Дома, а затем последовала тем путем, что вел к небольшому симметричному саду.

В середине сада был фонтан, освещенный дюжиной наземных огней, и свет был достаточно сильным для чтения.

Я выбрала скамью, согнула свои ноги на сиденьи, и открыла книгу.

Время проходило, парк становился тише и пустел вокруг меня.

Так как ночь уменьшалась, я с загнула уголок страницы и закрыла книгу, распрямив свои ноги.

Когда я встала, я оглянулась назад, на Дом.

Фигура стояла у окна на третьем этаже, руки в корманах, лицом к саду.

Это было окно бывшей комнаты Амбер, Супружеского номера около Этана, комнаты, которую он вычистил.

Она ушла, и там была мебель; я не могла представить то, что кто-нибудь, но он, окажется в комнате, пристально наблюдая за садом.

Я застыла там на мгновение, с книгой в своих руках, наблюдая его размышлениями.

Мне стало интересно о чем он задумался.

Носил ли он траур по ней? Действительно ли он был сердит? Был ли смущен, что он не предсказал ее предательство? Или он размышлял о вещах, которые произошли сегодня вечером, волнующийся о Николасе, Селине, и относительно войны, в которую она могла привести нас?

Горизонт стал багроветь.

Так как у меня не было никаких убеждений, быть пойманой на солнце и сожженной дотла, потому что я был согнута с книгой в мягкой обложке в саду — или шпионящий за моим Мастером— я возвращалась к Дому, иногда глядя на окно, но он никогда не изменял положение.

Питер Габриель пришел на мысль, его стих о работе лишь ради выживания.

Этан так и делал.

День за днем, он продолжал наблюдать за более чем, тремя сотнями вампиров Кадогана.

Мы были на подобии королевства, а он он был лордом поместья, фигуральным и литературным Мастером Дома.

Наше выживание было ответственностью, которая упала на его плечи, начиная со смерти Питера Кадогана.

Это было, я осознала, ответственностью, которой я доверяла.

Самая большая ошибка Этана, по крайней мере насколько я знала, была его неспособностью отделить ту ответственность от всего остального в этой жизни.

Чего-либо еще в его жизни.

И так, ночью в конце мая, я нашла себя стоящей на лужайке Гайд-парка перед особняком вампиров, пристально смотрящей на заключенный в камень облик парня в Армани, враге, который стал союзником.

Нелепо, но я думала, что я потеряла одного союзника сегодня, но получила другого.

Этан пробежался рукой по своим волосам.

"О чем ты думаешь?" прошептала я, зная, что он не услышит меня.

Где был бум-бокс, когда ты нуждаешься в этом?.

Глава 11

НАШУ ГЕРОИНЮ ПОСЫЛАЮТ В ОФИС РУКОВОДИТЕЛЯ

Я вздрогнула и проснулась, сидя прямо в постели.

Солнце наконец село, разрешая мне несколько часов сознания, которые будут мне предоставляться каждый день в течение моего первого лета как вампира.

Я задавалась вопросом, будет ли жизнь отличаться зимой, когда у нас были часы и часы темноты обладания.

С другой стороны у нас также был снег эффекта озера, чтобы обладать.