– Он здесь один? – спросил Перони.

   – Нет. Обычно с ним есть кто-то еще. – Монах нахмурился, на мгновение сделавшись похожим на человека, не понаслышке знакомого с миром, в котором жил Перони. – Двое весьма неприятных мужчин. Вероятно, полицейские. Люди такого рода бывают у нас нечасто. Должен признаться, для меня это загадка. Но наше дело служить, а не задавать вопросы.

   – Кто тут у вас старший? – не выдержал Дзеккини.

   – В настоящий момент никто. В административном смысле у нас как бы междувластие.

   О чем, несомненно, известно кому-то в квестуре, подумал Перони.

   – Отец, – сказал он и по выражению лица монаха понял, что выбрал неподходящее слово, – нам очень нужно поговорить с Рандаццо.

   – У нас ордер! – пояснил Дзеккини, размахивая бумажкой.

   Старик недоуменно уставился на документ:

   – Ордер? Что это такое?

   – Лист бумаги, в котором сказано, что вы, черт возьми, выдадите его нам, хотите того или нет! – взорвался майор.

   Сопроводивший это заявление фонтан проклятий эхом разбежался по залитому солнечным светом дворику, спугнув стайкой метнувшихся в безоблачное небо голубей.

   Твердыня уравновешенности осталась, однако, неколебимой. Монах лишь сложил руки на груди и ответил молчаливой улыбкой. Перони бросил на своего невоздержанного спутника укоряющий взгляд.

   – Нам не хотелось бы устраивать в монастыре обыск, – спокойно сказал он. – Уверен, вы тоже этого не хотите. Много посторонних, много шума, беспорядка.

   Чего монах не любил, так это шума. Перони заметил, как он поморщился, когда Дзеккини повысил голос.

   – Мы тоже не хотим шума.

   Старик рассмеялся, и Джанни Перони с изумлением понял, что смеется он над ними и что между улыбкой и усмешкой на его лице нет большой разницы.

   – Его здесь нет. Они ушли на ленч. Нет.

   Ответ опередил вопрос.

   – Куда – я не знаю и знать не хочу. Нас здесь мало, господа, но мы любим покой и тишину. Когда нас просят помочь городу, мы помогаем и не задаем лишних вопросов. Мы доверяем нашим властям. А вы?

   Дзеккини нахмурился:

   – Они ушли насовсем?

   Монах развел руками.

   – У нас не отель и не тюрьма. Больше я вам ничем помочь не могу. Я…

   Джанни Перони никак не мог отвести взгляд от голубей, собравшихся у подножия статуи святого Франциска. Отличное укрытие. Странно, что Рандаццо его покинул. Пусть даже только для того, чтобы поесть.

   Внезапно птицы встрепенулись, захлопали крыльями, взмыли серо-белым вихрем и разлетелись во все стороны, роняя перья, бездумно, испуганно.

   Четыре или пять выстрелов прогремели где-то за стенами монастыря, и отзвук их запрыгал по чистым терракотовым плитам, разбежался по маленькой площади, заметался между колоннами.

   В следующее мгновение в руке Дзеккини уже блеснул пистолет. Монах уставился на оружие с выражением крайнего изумления и праведного возмущения.

   – Где он? – крикнул Дзеккини.

   Джанни Перони не стал ждать, пока эта маленькая шарада разрешится сама собой. Что толку орать на перепуганного, прожившего всю жизнь за стенами монастыря и никогдане слышавшего звука выстрела старика, который скорее всего и впрямь не знает, куда ушел Джанфранко Рандаццо.