|
Самое странное было то, что он даже не мог вспомнить, как жил раньше, когда все было хорошо. Интернат и его интрижка остались в прошлом, но будущего не было, а настоящее от него отворачивалось.
Один раз Данила на полном серьезе думал наглотаться таблеток, но потом словно опомнился и тяжело провел по лицу ладонью. Надо было что-то делать. И вдруг в голове почему-то возникла она. Мила проступила так четко, что он даже видел поры на ее лице. И изнутри что-то кольнуло: это ее вина. Мила – и причина, и следствие. Вывод нарисовался сам собой: интуитивное прозрение? Недолго думая он набрал номер ее мобильного. Гудки длились довольно долго, но на занятиях она не могла быть: в интернате сейчас наступили каникулы. Да и вообще в этом году Мила оканчивала школу… Наконец она ответила немного томным голосом: – Алло. – Мила? Мила, привет! – Кто это? – Это… Даниель. Помнишь еще своего учителя? Повисла неприятная пауза. Сердце Данилы забилось вдруг очень часто, а в груди невыносимо закололо, словно он подошел к эпицентру чего-то… важного. – Тебе чего? – Просто хотел узнать, как твои дела, – как можно вежливее сказал он. – У меня-то все нормально, – невнятно пробормотала она, и что-то в ее тоне намекало на насмешку. «Сука, знает, зачем я звоню…» – Я бы хотел встретиться с тобой. – Нам незачем видеться. Твои же слова. – Просто… все так некрасиво получилось… – А сейчас что звонишь? Красивее не станет, и легче тебе – тоже нет, – вдруг рассмеялась она. – Слушай, – не выдержал Данила, – понимаешь ведь, в чем причина моего звонка? – Тебе страшно, – просто ответила Мила. – Но ты заслужил. – Мила! Мила! Что это?! Ты можешь объяснить? Я не понимаю. Только чувствую, что все дерьмо в моей жизни сейчас связано с тобой, и ты, судя по всему, тоже понимаешь, о чем я. Что ты сделала? Мила помолчала, раздумывая, а затем выдала: – Я говорила, что ты пожалеешь. – Когда ты мне это гов… Он осекся. Вживую он ни разу не слышал от нее этих слов. Но во сне… Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Это что-то… энергетическое? Как эти вещи называются? Сглаз? Порча? – Отвали уже, мудак. То ли еще будет. И она повесила трубку. Данила присел на свой матрас, почесывая голову. Сейчас в мыслях прояснилось. Но давление в груди не прекращалось. Что же она сделала? И как? И что теперь делать ему? В памяти всплыла их давняя беседа. Как-то они шли по аллейке, и Мила щебетала что-то про Булгакова. Они как раз читали в литературном клубе «Мастера и Маргариту». «Безусловно, его мистицизм – еще и сильное символическое средство, не находишь?» «Конечно, – снисходительно усмехался Данила. – Весь его роман полон подобных образов-символов. И я считаю, не все разгаданы до конца. Очень много библейских и оккультных отсылок… Взять хотя бы время, когда развивается действие романа. Полнолуние. Время шабаша и ведьм…» «Одна знакомая тетка моей мамы – ведьма!» – непосредственно сообщила она. «Все тетки – ведьмы… Это возрастное у некоторых женщин, не обижайся…» «Нет, она действительно колдует людям за деньги! – возразила Мила. – О ней весь Пфорцхайм знает!» «Мила, ты еще такой ребенок!» – смеялся он. И она смеялась… Данила задумался. |
