– Не очень-то ты похож на гота, – брякнул Евсевий.

    – Моя родня – из Каппадокии, – нехотя пояснил чтец, явно считая этот разговор лишним.

    Но Евсевий только хмыкнул.

    – Слова-то не цеди, отвечай, когда тебя спрашивают, – назидательно сказал старик епископ и уставил на чтеца узловатый палец. – Нам, старикам, позволено быть любопытными, потому как времени на вежливость уже не отпущено…

    – Как тебе угодно, господин, – сказал чтец. И опять оглянулся – не пора ли к выходу.

    А Евсевий продолжал въедаться со своими расспросами.

    – Родители твои кто?

    – Они рабы, – сердясь, ответил варвар. И носом фыркнул.

    Евсевий рассмеялся, довольный:

    – Когда будешь епископом, найми учителя. Пусть обучит тебя манерам.

    – Епископу манеры не обязательны, – отозвался варвар. Ядовито так, точно намекал на что-то.

    Евсевий улыбнулся еще шире.

    – Да, – согласился он. – Но это производит впечатление. – И неожиданно скакнул мыслью: – Где ты так выучился греческому?

    – У нас дома говорят по-гречески.

    – Ах да, ты же каппадокиец… Твои родичи – они не из тех ли, кого везеготы при Галлиене угнали?

    – Из тех, – сказал чтец. И поглядел епископу прямо в глаза. После такого взгляда лучше бы старику прекратить распросы.

    Глаза у готского чтеца карие, а сейчас – то ли от усталости (весь день чужие слова с языка на язык взад-вперед гонял), то ли от яркого света – возле самой лампы стоял – казались звериными, желтыми.

    – Ладно тебе злиться, – сказал Евсевий примирительно. – Дай-ка мне лучше вина из того кувшина. – Показал на столик в другом углу комнаты. – Только разбавь, там рядом вода есть, в чашке.

    Готский толмач мимолетом поглядел в темноту, где сидел второй римлянин.

    Евсевий, заметив этот взгляд, хмыкнул.

    – Глазами не шарь, намеков не делай, чтец, ибо тот, на кого сейчас смотришь, – епископ Демофил, и по возрасту он вдвое тебя старше.

    На это варвар ничего не сказал. Молча прошел к столику, сделал все, как было велено, поднес чашку к губам Евсевия, помог выпить. Старик снова откинулся на подушки, помолчал, пошевелил губами.

    – Каппадокиец, из пленных… – повторил задумчиво.

    Варвар смотрел на него сверху вниз, стоя с пустой чашкой в руках. И так долго молчал, что Евсевий, наконец, заметил это. Встрепенулся на своих подушках.

    – Что? Не по душе тебе что-то?

    Тогда варвар сказал:

    – Мой народ – вези.

    С нескрываемым любопытством взирал на него Евсевий. В его душе точно вскричал кто-то громким голосом: нашел, нашел!..

    – А молишься ты на каком языке, толмач? – спросил старик.

    – Что? – Варвар растерялся. – По-гречески…

    – Да нет, – нетерпеливо сказал Евсевий. – Нет, в мыслях, когда ты без людей, наедине с Богом.

    – Бог читает прямо в сердце, минуя языки и слова, – сказал варвар.