— Разве вы раньше не слыхали о нашей фирме? — спросила мисс Мэтфилд.

— Никогда. Я в своей жизни брался за самые различные дела и еще до сих пор не бросил этой привычки. Но торговлю фанерой я не считаю настоящим солидным делом. Это — так, между прочим. Тут негде развернуться. Это все равно, что торговать шахматами да игрушечными лошадками. Такое дело не может расти, расширяться, в нем не может быть размаха, понимаете? Это занятие для таких, как Дэрсингем, ему оно как раз по плечу. Впрочем, он ведь и этим делом по-настоящему не занимается. Он в нем стоит одной ногой, вместо того чтобы уйти в него с головой. Он разыгрывает из себя аристократа, который развлекается коммерцией. Слишком много развелось в Сити таких молодчиков. Вот оттого-то евреи и американцы здесь преуспевают. Они-то не дураки, будьте покойны!

На широкой улице, куда они теперь свернули, еще кое-где светились окна контор, там регистрировали последние документы этого года, подбивали последние итоги в книгах. На тротуарах еще мелькали иногда запоздавшие клерки и машинистки, спешившие домой. Но по сравнению с обычной шумной суетой дня и ранних сумерек улица казалась теперь каменной пустыней, залитой огнями.

Мимо, грохоча, пронесся трамвай с таким видом, словно ему больше ждать нечего. До странности бесшумно и быстро проскользнул автобус. Мисс Мэтфилд и мистер Голспи дошли пешком до конца главной улицы, миновав узкие пролеты переулков и тупичков, уже погруженных в полный мрак, и зияющие перекрестки широких улиц, ярко освещенных и пустых. В конце главной улицы повернули направо. Тут с ними поравнялось такси, мистер Голспи немедленно подозвал его, бросил шоферу: «К Бандлю!» — и, усевшись, близко придвинулся к мисс Мэтфилд.

— Я думаю, лучше всего нам ехать к Бандлю, если вы не возражаете, — сказал он. — Бывали там?

— Слышала о нем, конечно, но не была ни разу. В этом ресторане бывают, кажется, все больше мужчины?

— Конечно, там всегда встретишь больше мужчин, чем женщин, но и женщины тоже ходят туда. И если бы они были умнее, ходили бы чаще. Бандль — самое подходящее место для тех, кто действительно голоден и хочет поесть вкусно и основательно. Это настоящий английский ресторан, и оттого я люблю его. Там готовят отличные традиционные блюда. Не думаю, чтобы сегодня там было много народу — у Бандля давка только в часы ленча. И если ехать туда, то нет надобности переодеваться.

— Вот и слава Богу! — обрадовалась мисс Мэтфилд.

— Но вы не думайте, что это какой-нибудь второсортный дешевый ресторан, вовсе нет, — продолжал мистер Голспи, видимо, желая дать ей понять, что он не намерен скупиться на угощение. — Этого вы не воображайте. Там все просто, но так же дорого, как в лучших ресторанах, где вам подают десять блюд, где есть оркестр, и хлопушки, и конфетти, и бог знает что еще. У Бандля вы всего этого не найдете, но там и еда и напитки — первый сорт.

— Я вам откровенно скажу, мистер Голспи, что сейчас готова отдать честь и тому и другому. Даже, — прибавила она лукаво, — если обед будет стоить вам уйму денег.

— Это меня не беспокоит, мисс Мэтфилд, — возразил он, прижимая к себе ее руку. — Я только сказал, что у Бандля недешево. Что же касается уймы денег, так я, честно говоря, не верю, чтобы вы, если и захотите, могли проесть много у Бандля. Вы объедитесь раньше, чем съедите все, что вам подадут, и будете пьяны задолго до того, как все будет выпито. Я водил туда недавно — перед самым Рождеством — одного человека, вот тот мне действительно стоил больших денег.