Так что я получила отпуск и приличную сумму денег на расходы. Понятия не имею, как Шмидт собирался объяснять эти траты своим коллегам, но это его дело. Я наведалась за денежками в банк, позвонила в аэропорт и заказала билет, после чего помчалась домой паковать вещи. Паспорт у меня был в порядке, поэтому оставалось только решить, где остановиться в Риме.

Долго раздумывать не пришлось. Люди, у которых в кармане покоится изрядное количество дензнаков, не останавливаются в пансионах и дешевых гостиницах. Это несолидно. Так что, дабы угодить своему начальнику, придется мне поселиться в лучшем отеле Рима.

Ужинать было рано, и я зашла в уличное кафе, заказала кампари с содовой и принялась наблюдать за фланирующей толпой.

Во всяком случае, я собиралась понаблюдать за толпой, но не прошло и минуты, как ко мне подсел симпатичный юноша, улыбнулся, как ангел у Фра Анджелико, и сделал крайне неприличное предложение на итальянском.

Я улыбнулась в ответ и сделала еще более неприличное предложение на столь же беглом итальянском, но с гораздо лучшим выговором. (Римский диалект звучит чудовищно; остальные итальянцы насмехаются над ним, особенно флорентийцы, которые говорят на прекрасном тосканском наречии.)

Лицо юноши вытянулось. Он-то рассчитывал, что я ни слова не пойму и клюну на его ангельскую улыбку. Я вежливо объяснила, мол, жду кавалера, звезду профессионального ринга. Юношу как ветром сдуло. Я открыла путеводитель и притворилась, будто читаю. На самом деле я рассматривала карту города и составляла план действий.

Магазины в Южной Италии закрыты с полудня до четырех, после чего открываются и работают до семи или восьми. В эти приятные вечерние часы, когда спадает жара, но еще светло, улицы полны народу. У меня было достаточно времени, чтобы осторожно и незаметно наведаться на улицу Пяти Лун.

По пути туда я начала понимать, что кое-какие пункты моего хитроумного плана реализовать не так-то просто. Вид у меня, мягко говоря, приметный. Хотя бы потому, что я на полголовы выше большинства римлян и в толпе маленьких темноволосых людей возвышаюсь как смотровая башня. Требовалось поскорее замаскироваться.

Миновав виа-дель-Корсо, я очутилась в запутанном переплетении улочек, шныряющих вокруг Пантеона и пьяцца Навона, и почувствовала себя еще приметнее. В Риме нет тротуаров, если не считать центральных улиц и проспектов. Фасады домов выходят прямо на мостовую, которая в некоторых местах такая узкая, что пешеходам приходится прижиматься к стенам, чтобы пропустить проезжающий мимо карликовый «фиат». На каждой маленькой площади имеется парочка кафе, столики прячутся от машин за хлипкой преградой в виде кадок с кустами.

Я медленно шагала по виа-дей-Коронари, всматриваясь в окошки магазинов. Разглядеть товары было нелегко, так как здесь, в отличие от моей родной Америки, нет просторных и ярких витрин. Зато в римских магазинчиках полным-полно настоящих сокровищ: изъеденный червями, но, как ни странно, привлекательный деревянный святой в натуральную величину (явно украденный из какой-то церкви); пара огромных серебряных люстр; мейсенский фарфор; позолоченные херувимчики в стиле барокко; потрескавшийся триптих с житием неведомой святой девственницы...

Не зыркай я по сторонам, наверняка бы проскочила поворот на улицу Пяти Лун. В узенький проход не втиснулся бы и крохотный «фиат», зато на этой улице располагались совсем уж темные и негостеприимные лавки — верный признак антикварного пиршества. В одном из окон мелькнул расшитый китайский халат. Я остановилась как вкопанная. В приглушенном свете мерцали золотые нити, свитые в янтарные и лимонные хризантемы, изящные цветы перетекали в роскошный петушиный хвост, сияющий отблесками синего и зеленого.