|
Медсестры Хадассы были рады любой помощи, а Ясмина относилась к этим детям с любовью, на какую способен лишь тот, кто и сам когда то был без родителей. Каждого нового ребенка она приводила в пункт регистрации пропавших, где он должен был назвать свое имя, имена родителей и место, где последний раз их видел. Милан, Маутхаузен, Треблинка. Или название судна, которое затонуло. Многие из детей уже не помнили всего этого. Потом Ясмина проверяла списки людей в лагерях беженцев, которые искали своих детей. Очень редко, но все же иногда она находила совпадавшие имена. Вечерами она рассказывала Морису о детях. Она помнила каждое имя: Рахиль Гельблюм, Лаззаро Асколи, Йосси Рабинович. Вот только одного она Морису не рассказала – о том, что в списках обитателей этого проклятого богом острова она искала еще одно имя: Виктор Сарфати.
Глава 5
Морис узнал об этом случайно. Ясмина вместе с Жоэль были у сирот, и вдруг перед боевой подготовкой Зеэв Шомер, тренер из Хаганы, отозвал Мориса в сторону. – Слушай, ты должен лучше присматривать за женой. Она достала уже всех. Конечно, не мое дело, но… – О чем ты? – Она постоянно расспрашивает про какого то мужчину. – Про какого? – Виктора или что то вроде. Это имя было как удар в живот. – Вроде это ты на ней женат, так? – спросил Зеэв. – Виктор – ее брат! А если хочешь все знать, то сводный брат. – Ах вот что! А я то подумал уже… потому что она так скрытничала… Ладно, без обид. Давай, разогрей мускулы! – Подожди. А что она говорила про Виктора? – Показала мне его фотографию. Симпатичный парень. Она думает, что он сейчас матрос в Пальяме. Ты его знаешь? Морис кивнул. Зеэв понизил голос: – Я понимаю, почему его нет ни в одном списке. Он наверняка сменил имя. Знаешь, как меня раньше звали? Владимир Шуманн. Тебе бы, кстати, тоже не помешало. Морис… В этом слышна диаспора. Знаешь, как они говорят? – Зэев рассмеялся. – Мы можем забрать евреев из диаспоры, но не диаспору из евреев. Подумай об этом! – Виктор утонул. – Точно? – Точно. – Почему же она его ищет? Морис не ответил. – Знаешь, – серьезно сказал Зеэв, – некоторые от такого свихнулись. Им надо увидеть труп, чтобы понять, что все кончено. Но люди хотят надеяться. Я встречал тех, кто потерял родителей в Треблинке. И они продолжают искать их имена во всех списках. Хочется прям надавать им пощечин, заорать: ну очнитесь же! Он взял Мориса под руку, чтоб вернуться к остальным. – За дело, лентяи! У Мориса закружилась голова. Он отговорился тем, что, мол, во рту пересохло, и ушел к себе в барак, чтобы разобраться в своих мыслях. Хотя его ранила скрытность Ясмины, он понимал причину: ей было стыдно. Она дала ему обещание и хотела сдержать его, но Виктор прилепился к ней как тень, как Каинова печать, как позорное пятно. Мы не одни, подумал Морис. Каждая душа на корабле несет с собой еще две, три души, всех тех мертвых, которых никто не может похоронить. Радуйтесь, сказали они, что у вас хотя бы есть могила для вашего Виктора, siete fortunati, вам повезло.
* * *
Позже вернулась Ясмина, ведя за руку Жоэль, которая тут же радостно принялась рассказывать, каких новых подружек она сегодня завела. – Прекрасно, моя милая. – Морис не решался взглянуть в глаза Ясмине, чтобы она не угадала его мыслей. Но держать что то в тайне от нее он не мог. Ночью, когда Жоэль уснула, он вышел с Ясминой из барака и спросил напрямую: – Ты искала Виктора? – Да что тебе опять в голову взбрело? – Не обманывай меня. |
