«Я могу сделать это», ‑ думал он, ‑ «или я могу отдать его Розторн. Дать этому сопляку взбучку — это её подбодрит, а бодрость ей сейчас не помешает».

Он широко улыбнулся, обнажив все свои зубы.

‑ Хотел бы, чтобы вы передумали, ‑ предложил он мягким тоном, не соответствовавшим его ухмылке. ‑ Если член одного из упомянутых советов прознает об этом, то у вас будут неприятности.

Лицо Джебилу дёрнулось, когда он быстро обдумал ситуацию; Браяр не мог угадать, что происходило в эгоистичном мозгу мага.

‑ Вот.

Джебилу порылся в своей мантии, пока наконец не нашёл за кушаком кошелёк. Открыв его, он отсчитал монеты: три золотых чама.

‑ Я не бессердечен. Это оплатит её дорогу в Спиральный Круг и обучение на год или два. Если она будет тратить осторожно, то может и приодеться… хотя нет, ‑ прервал он себя, ‑ такие как она просто не имеют представление об экономии, ‑ он ещё посмотрел в своём кошельке и добавил серебряный чам к золотым. ‑ И чтобы она не возвращалась ко мне, если потратит это здесь, не уехав в Спиральный Круг, ‑ сказал он Браяру, назидательно подняв указательный палец. ‑ Моим добродушием можно воспользоваться один раз, но не дважды. Если она потратит деньги на наркотики, или модную одежду, или выпивку, больше ничего не получит. Так, ‑ он засунул кошелёк обратно и сложил руки на своём объёмном животе. ‑ Думаю, я был более чем щедр.

Браяр задыхался от гнева. То, что этот гнойный слизень судил о девочке, которую даже мельком не видел… Магия Браяра волной ударила в возведённые за четыре года барьеры и самоконтроль, моля о том, чтобы он ослабил хватку, преподнося ему образы этого человека в качестве корма для растений или подборки для шипастых роз, вьющихся вокруг его плоти. Лозы у него на руках шли рябью и извивались, ища выход. Деревья и цветы в саду за стеной умоляли о том, чтобы ворваться внутрь и задавить того, кто сделал их другу больно.

Когда слуга постучался и открыл дверь, Браяр резко сконцентрировался. «Отдай его Розторн», ‑ приказал он себе. «Ей нужна разрядка больше, чем тебе». Он усмирил свою силу, пока та не сбежала, напомнил лозам у себя на коже, что у них не было стеблей, чтобы поддерживать их вне его тела, и послал волну спокойствия в сторону сада. Только проделав всё это — быстро и мощно, чтобы его зелёные друзья и его сила вспомнили, кто тут главный, —  он прислушался, как кланяющийся слуга говорит Джебилу:

‑ … требуется в Розовой Приёмной Зале немедленно.

‑ Я не буду заставлять его высочество ждать, ‑ ответил Джебилу, с трудом поднимаясь на ноги. ‑ Па́хан уже собирался уходить, ‑ он заковылял наружу так быстро, как только позволяли короткие ноги.

Слуга неуверенно покосился на Браяра.

‑ Милорд па́хан? ‑ осторожно осведомился он. ‑ Мне привести вашего коня?

‑ А зачем спрашивать? ‑ поинтересовался Браяр. ‑ Его Величество Мячик ведь сказал же тебе, что я уже собирался уходить.

Он пошёл прочь из комнаты, пока не наговорил ещё чего похуже. Слуга, который похоже с трудом удерживался от ухмылки, потрусил вперёд, чтобы привести скакуна Браяра.

После недолгого ожидания во дворе гнев Браяра стал гаснуть. Когда соображение вернулось к нему, он осознал, что кое-что забыл. «Дурак!» ‑ сказал он себе. «Ты не взял деньги!»

Гнев снова вспыхнул, наряду с самоиспугом. Почему он не взял деньги? Надо было взять. Это же была взятка, в конце концов, для него или для Эвви.