— Внимание всему персоналу, введен протокол изоляции колонии. Спасательные челноки подготовлены и отправляются с поверхности колонии через 3...2...1... Корпорация «БиоТек» благодарит вас за службу.

Я встрепенулся. Директор не просто запустил изоляцию, он еще и все средства эвакуации выстрелил в космос. Одним щелчком обрек всю колонию на вымирание и не дал уйти даже своим приближенным.

Тем временем механический голос заткнулся, изображение снова задрожало, и ученый, закончив дела с компами, бросился из помещения.

Смена кадра. Камера зависла на достаточной высоте, чтобы обхватить множество рядов с капсулами, внутри которых мирно лежали спящие в заморозке люди. Тот же самый мужчина, что разговаривал с директором, прошел к самому ближнему от выхода саркофагу и воткнул в разъем Смарт – по-видимому, тот же, что использовал на компах в комнате переговоров.

— Ты будешь жить, Алекс, — уловила камера наблюдения твердый голос мужчины. — Ты всегда будешь жить.

Кадр снова сменился, демонстрируя обвешанного шлангами голого мужчину с витком проводов на выбритом черепе. Он сидел в кресле, нервно вцепившись пальцами в подлокотники. Он был скован по рукам и ногам и пытался унять дыхание.

— Процедура слияния запущена, — сообщил все тот же механический голос. — Просьба всему персоналу покинуть помещение во избежание несчастных случаев.

Тело ученого задергалось, его корчило от боли, выворачивало в припадке судорог. Он старался держаться, но после недолгой борьбы по лаборатории разлетелся его отчаянный крик.

— Профессор, я вынужден вас остановить, — сообщил холодный голос Очкарика, звучащий из невидимой точки.

У меня по всему телу пробежала горячая волна. Умом я понимал, что проклятый ублюдок давно почил, но от нахлынувших эмоций при звуках его голоса пришлось стиснуть зубы и сжать кулаки. Я буквально каждой клеткой ощутил испепеляющий жар, выжигающий нас обоих в том чертовом бункере. Зубы заскрипели друг о друга, челюсть заломило от напряжения.

Всплеск адреналина.

— Вы слишком импульсивны, — с легкой усмешкой произнес Очкарик. — Но ваше стремление завершить эксперимент – часть меня, и я заберу эту часть себе. Профессор, я – не маньяк и садист, в качестве жеста доброй воли часть вашего сознания я все же пересажу в этого киборга. Он будет охранять вашу дочь, обеспечивать ее всем необходимым. Но вы им не станете, это будете уже не вы, просто робот с программной на заботу о вашей дочери. Я не могу позволить вам уйти, вы слишком важны для того, что последует дальше. Проект «Новое человечество» должен быть завершен. Вы сами обучили меня этому – чистота эксперимента превыше всего.

— ...превыше всего, — выдохнул я одновременно с умирающим на койке Мессией.

В голове наступила какая-то пустота. Мысли исчезли, их словно выветрило.

Комната погрузилась в молчание. Картинка на экране исчезла, сменившись стандартной заставкой с эмблемой «БиоТек». Время шло, и лишь попискивание приборов прикованного к кровати умирающего мутанта нарушало тишину.

— Я тоже был шокирован, когда понял, что на самом деле случилось, — заявил снова появившийся на дисплее Мессия. — Но я нашел и еще кое-что.

По экрану пробежали строчки кода, складывающиеся в формулы, структуры. Снова возник кадр, где профессор разговаривал со стариком. Рядом высветилось лицо генерального директора «БиоТек». И я уже знал, что мне скажет Мессия.

— «БиоТек» завершило проект профессора самостоятельно, — подтверждая мою догадку, заговорил Паника. — Проект «Бессмертие» все это время уже применялся как минимум на одном человеке. Та персона, что стоит сейчас на самой верхушке корпорации – тот же самый старик, который запустил изоляцию на Тау Маре.