— А ты что тут делаешь? — проигнорировал вопрос Стас. — Тебя же вроде на важное спецзадание отправили как лучший мозг отдела? Это нам, сирым и убогим, приходится всякой ерундой заниматься.

— Сообщаю к твоей великой радости, что в своем спецзадании лучший мозг зашел в тупик, — улыбнулся Гуров. — Прямо-таки безвыходная ситуация.

— Да? — недоверчиво покосился на него Крячко и тут же добавил: — Впрочем, мне без разницы. Меня все равно к этому делу не допустили!

— Да нет никакого дела. Ладно, Стас, кончай обиды из пальца высасывать, давай лучше с тобой перекусим и поговорим спокойно.

Крячко не умел долго злиться. Он уже и сам считал инцидент исчерпанным, к тому же, его не покидала мысль как-то подступиться к тому таинственному заданию, которое поручил Гурову Орлов, и набиться к нему в помощники. Все это исключительно ради того, чтобы избежать возни с документацией.

Гуров кратко изложил ему ситуацию и подвел итог словами:

— В общем, осталась эта молодая семья, на которую я вообще не возлагаю никаких надежд — мало ли, почему люди передумали покупать квартиру! Ну и эти рок-музыканты. Насколько мне известно, они пока никакого помещения не приобрели и обитают в некоем полуподвальном помещении на Бауманской. Ехать туда лучше всего ближе к вечеру, так как они народ творческий и вряд ли приезжают на работу к восьми утра.

У Крячко заблестели глаза.

— Слушай, Лева! — придвинувшись к Гурову ближе, просительно заговорил он. — Отдай мне этих музыкантов, а?

— То есть, что значит — отдай? — не понял Лев.

— Ну, давай я к ним поеду! Не боись, я все узнаю — чего они там и у кого покупать собрались!

— Стас, тут особая специфика. Люди другие, с ними нельзя разговаривать так, как с Тарановым. Здесь другой подход нужен, тонкий…

— Тонкий, толстый — мне по барабану! Я отлично знаю, какой подход нужен к таким людям! — хмыкнул Крячко.

— Да? — иронично спросил Гуров. — Неужели? Твои детство и юность прошли в кругу творческой молодежи? Первый раз слышу!

— Лева, мои детство и особенно юность прошли в таких кругах, что я к любому найду подход, не то что к этим волосатикам!

— С чего ты взял, что они волосатые?

— Так это ж рок-музыканты! Они все на одно лицо!

— А что ты Петру скажешь? — усмехнулся Гуров, который в принципе не возражал перекинуть на Крячко хотя бы какую-то часть дела Конышева.

— Его после обеда не будет — его в министерство вызвали, — сообщил Крячко. — А мне уже его идиотские поручения — во где! — провел он рукой по горлу. — Так что как только свалит, я с чистой совестью могу заниматься тем, чем сам считаю нужным!

— А как ты ему завтра отчетность представишь?

— А кто сказал, что я ему ее представлю завтра? — искренне удивился Стас. — Доложу, что работал весь день. Петру же совершенно необязательно знать, где я был и что делал сегодня после обеда! Так что можешь даже блестящие результаты моей работы присвоить себе и, как обычно, заграбастать все лавры. А мне достойная награда — не видеть все эти буквы и строчки, будь они неладны! А Петру скажу, так, мол, и так, честно работал, но печатаю я медленно, этому делу не обучался, так что не обессудь, успел сделать только одну страницу. Не нравится — нанимай другого на эту работу.

— То есть ты решил вот так его побороть! — засмеялся Гуров.

— Конечно! Он думает, что хитрее всех? Ха! Обхитрить Крячко у него кишка тонка! — Станислав самодовольно выставил грудь вперед.