Так они стояли под стенами Самарканда, а сзади уже подходили передовые отряды Халиля. Медлить было нельзя. И тогда Шах-Малик отправил к городским воротам всех цариц с царевичами, при себе оставив одного Улугбека.

На грязной, истоптанной конями дороге, у стен Самарканда, который он так любил и который теперь отвергнул его, Улугбек простился со старой Сарай-Мульк-Ханым, заменившей ему мать, и больше уже никогда не видел ее.

После долгих препирательств стража впустила женщин и детей. А эмиры, избавившись, наконец, от пышного обоза, отправились в Бухару, увезя с собой всю казну Тимура, в которой, кроме денег и драгоценностей, хранилось немало оружия и одежды.

Игра вокруг престола шла своим причудливым чередом.

На первом ночлеге армию догнал посланный из Самарканда. Начальник стражи извинялся и твердо заверял, что столица не будет сдана и Халиль-Султану, никому на свете, кроме Пир-Мухаммеда. Эмирам ничего не оставалось делать, как поблагодарить за эти вести и одобрить столь твердое выполнение воли Тимура. Но, еще не дойдя до Бухары, они узнали, что Халиль подошел к Самарканду и ворота перед ним открыли без всякого промедления, встретив с большими почестями.

А через несколько дней у тех же ворот появился со своим отрядом незадачливый Султан-Хуссейн, заваривший первым всю эту кашу. Увидев, что заветный престол уже занят, он не стал особенно горевать и тут же предложил свои услуги более счастливому сопернику.

Казалось, сам воздух в ту весну был насыщен предательством. Люди, клявшиеся в верности до гроба, всаживали друг другу нож в спину. И юный Улугбек, вначале следивший за всем с простодушным любопытством, вскоре почувствовал, что игра идет вовсе не шуточная и ставкой в ней может оказаться собственная жизнь.

Нашлись предатели и в стане Улугбека. Вступив в Бухару, эмиры начали спешно укреплять город. Шах-Малик отправился в Герат просить помощи у Шахруха. Но едва он уехал, начальник обороны Бухары ночью поднял мятеж. Шейх-Нураддин с Улугбеком едва успели бежать, бросив и крепость, и войско, и походную казну.

Первый раз в жизни пришлось Улугбеку спасаться бегством. Они мчались всю ночь на неоседланных лошадях под яркими весенними звездами. В сонных кишлаках на них бросались собаки. Какие-то тени мелькали позади. Сердце Улугбека бешено колотилось. Впервые он познал слепой, панический страх.

Перепуганному мальчику казалось, что весь мир сошел с ума. Совсем недавно он восхищался своим старшим двоюродным братом Халиль-Султаном и завидовал ему. А теперь бежит от него, спасая жизнь. Еще вчера придворные кланялись ему до земли. Теперь они гонятся за ним, словно свора бешеных псов. Где спастись? У кого искать защиты?

Беглецам удалось догнать Шах-Малика, еще не успевшего даже доехать до Аму-Дарьи. Через несколько дней Улугбек уже был у отца, в Герате.

Шахрух встретил сына неласково. Больше всего он дорожил покоем, бесконечными духовными беседами с муллами, сейидами, дервишами. Целыми днями он молился в мечетях, и военные лавры его мало привлекали.

Но тут была задета честь. В Самарканде самозванцем сидел Халиль, досаждавший еще Тимуру своей непокорностью. И, видимо, он решил устроиться на престоле прочно. Затеял пышные похороны Тимура. Тело Железного хромца положили в гроб из черного дерева, а тот - в свинцовый и перенесли в мавзолей Гур-Эмир, который строился для Мухаммед-Султана. Вся усыпальница была завешана коврами, одеждами, завалена драгоценной утварью. «Цена ничтожнейшего из этих предметов равнялась податям целого округа», - доносили в Герат тайные соглядатаи. Вот куда пошла казна, отнятая у Улугбека.

Шахрух решил начать военные действия.