Битва была недолгой, но жестокой. Взбешенный долгим преследованием и сопротивлением вражеских воинов, Улугбек приказал перебить всех пленных. Чтобы окончательно сломить противника и лишить его возможности будущих набегов на свои земли, Улугбек послал отряды к месту главной летней ставки монголов, приказав захватить там и угнать все стада. Сам же он отправился с оставшейся частью своей армии добивать вражеские отряды, еще оборонявшиеся и даже порой переходившие в наступление в других горных районах.

Это тоже оказалось нелегким, а главное, страшно затяжным делом. С трудом пробились войска Улугбека к Иссык-Кулю, а противник в это время напал на другой отряд, застрявший в горах. Не успел Улугбек отправить туда на выручку своих воинов - неожиданному нападению подвергся его собственный обоз.

Пока его воины очищали одну долину за другой, Улугбек совершил поездку вокруг озера. Оно поразило правителя своей красотой и необычайно ярким цветом воды: словно упал на землю кусок чистого весеннего неба и застрял здесь навеки между гор. Озеро было большим, но нешироким. В ясную погоду хорошо были видны горы на другом берегу. Подножия их прятались в голубоватой дымке, и только снежные вершины словно парили в воздухе. Но плавать по Иссык-Кулю оказалось опасным: из горных ущелий внезапно вырывались свирепые ветры, сталкивались над озером и поднимали такую волну, что однажды едва не потопили большую лодку, с которой Улугбек любовался берегами.

Из-за этих частых штормов, не дающих озеру замерзать даже в большие морозы, и прозвали его Иссык-Куль - «Горячее озеро». А вода в нем была холодной от множества ключей и потоков, сбегавших с гор. Уже наступал июнь, негде было спрятаться от зноя, но охота выкупаться в манящем озере пропадала у воинов после первой же попытки.

Улугбек посетил перевал Санташ, который предания связывали с походом Тимура на Китай. Санташ означает в переводе «Считанный камень». Такое странное название он получил будто бы из-за того, что когда через него проходили отряды Тимура, каждому воину было приказано принести по камню и сложить в общую кучу. Когда армия возвращалась из похода обратно, каждый уцелевший воин брал камень из кучи и уносил в долину. И все-таки на перевале осталась большая груда камней: видно, немало воинов сложило свои головы в чужих краях и не вернулось домой...

Улугбек так и не смог допытаться у местных жителей, откуда возникла легенда. Ведь поход в Китай оборвался смертью Тимура в Отраре на его собственных глазах. Но может быть, какой-нибудь отряд отважных джагатаев и забирался когда-либо в эти горные дебри?

Во всяком случае, горы будут стоять дольше всех мечетей и дворцов на земле, и легенда сохранит в веках имя Тимура. Думая об этом, Улугбек решил сберечь для потомков и память о своем походе. На обратном пути в Самарканд он приказал нескольким воинам забраться на угрюмую скалу, замыкавшую вход в «Ворота Тимура» в Нуратинском ущелье, и сделать памятную надпись громадными несмываемыми буквами:

«С помощью аллаха величайший султан, покоритель царей народов, тень бога на земле, опора ислама Улугбек - да продлит аллах время его царствования! - предпринял поход в страну монголов и от того народа возвратился невредимым».

Любопытная надпись! Во-первых, в ней совершенно не упоминается Шахрух, а имя Улугбека украшено всеми титулами полноправного владыки. Во-вторых, хорошо чувствуется, как хотелось ему похвастать своим походом. И в то же время, видимо, не очень он все-таки был им доволен в душе: ни о каких особых победах в надписи против обыкновения не говорится. Сказано весьма скупо и скромно: «...и от того народа возвратился невредимым».

Между тем Улугбек вполне мог бы чувствовать себя настоящим победителем.