— Мой отец — полковник морской пехоты, — объяснила она. — В детстве я часто наблюдала за опытными стюардами. Они знали протокол, помнили списки гостей, умело действовали в экстренных ситуациях, сглаживали неловкости — словом, работали безупречно. Мне нравилось, что они находят выход из любого положения.

— Но вы явно не служили стюардом.

— Конечно, нет, но училась на дворецкого…

Тревор задавал ей вопрос за вопросом, Сара охотно отвечала. Думать ей при этом не требовалось, ответы вылетали машинально. Наверное, от сильной усталости или по какой-то другой причине она вдруг ощутила… легкое опьянение. У нее закружилась голова, она вцепилась в край стола.

— Прошу прощения, мистер Денсмор, у меня кружится голова. Сегодня я ничего не ела — наверное, потому и ослабела.

Он встревожился:

— Ничего не ели? Дорогая, почему же вы молчали? Напрасно вы стояли и смотрели, как я ужинаю: надо было присоединиться ко мне. Садитесь, я сейчас что-нибудь принесу вам. Чего бы вам хотелось?

Сара по-совиному заморгала. Откуда ей знать, что есть в доме? И потом, ей надо просто перекусить, а не выбирать любимые блюда. Меньше всего ей хотелось бы…

— Мороженое, — пробормотала она. Выговорить это слово оказалось очень трудно.

— Мороженое? — Тревор замер и уставился на нее. — Кажется, мороженого у меня нет. Может быть, чего-нибудь другого?

— Нет, — попыталась объяснить Сара, — не хочу. Меньше всего я…

Она сбилась с мысли и ошеломленно огляделась по сторонам. Комната начала медленно вращаться вокруг нее, Саре вдруг показалось, что она падает в обморок. Такого с ней никогда не случалось. Тревор начал отдаляться — а может, это она уплывала от него. Сара уже ничего не понимала.

— Постойте! — позвала она, пытаясь встать, но у нее подкосились ноги.

Тревор метнулся к ней и подхватил неожиданно сильными руками.

— Не волнуйтесь, — услышала Сара, когда у нее перед глазами поплыли пятна, а в уши словно забилась вата, — я позабочусь о вас.

Глава 29

Очнувшись, она сразу почувствовала сильную головную боль, резкую пульсацию внутри черепа. Так вот в чем дело! Боль уложила ее в постель. Лежать было неудобно, но Сара боялась пошевелиться — каждое движение сопровождалось новым взрывом мучительных ощущений. Ее подташнивало, с каждой минутой все сильнее. Что-то случилось, но Сара никак не могла понять, что именно.

Она пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Но напрасно. Она перестала ориентироваться во времени и в пространстве, все вокруг пугало ее. Внезапно ощущения стали знакомыми, и она поняла, что лежит в постели. Уже лучше. У нее болит голова, она в постели. Она легла… нет, она решительно не помнила, как улеглась в постель. Последнее, что ей запомнилось… но и воспоминания ускользали от нее. Сара перестала напрягать память и провалилась в темноту и забвение.

Придя в себя в следующий раз, она решила, что у нее грипп. Иначе чем объяснить такое обилие болезненных ощущений? Сара редко болела, даже насморк не мучил ее, но серьезная болезнь вполне могла свалить ее с ног. Впервые в жизни она поняла, что имеют в виду люди, говоря, что они слишком больны, чтобы идти к врачу. Врача к ней пришлось бы вызывать.

Сара вдруг заметила, что кто-то прикасается к ее голове, осторожно тянет за волосы, смягчая боль, заглушая ее. У нее ныли руки. Она попыталась пошевелить ими, но не смогла. Испуг проник даже сквозь плотную завесу тумана в голове. Сара опять попробовала шевельнуть руками, но результат получился таким же.

— Руки… — простонала она жалким, сиплым голосом.