Аня кивнула. Пресса отражает лишь то, что угодно заказчику. Историю создают герои, а её версию для общественности — тот, кто сильнее, то есть тот, кто нанимает этих героев.

— Человек такого масштаба, как ваш покровитель, мадмуазель, сумеет «отредактировать» творческие изыски любого папарацци — на страницах светской хроники появится именно то, что ему будет необходимо.

— Выходит, своего жениха я увижу лишь завтра?

— Понимаю женское любопытство. Могу заверить — он вовсе недурен. На мой взгляд, правда, несколько молод.

Аня лишь шире распахивала глаза, но старалась молчать, не проявляя удивления. Безумие — странная вещь. Это как сон — в нем сплетаются самые неожиданные сюжеты. Стоит пренебречь бредом, чтобы выудить золотые слитки счастья.

— Понимаю, вы волнуетесь. В одиннадцать часов примите двойную дозу капель, вот эту капсулу, и к восьми утра будете выглядеть, как майская роза.

— В восемь?

— Да, в 8.30 явятся парикмахер и визажист. Туалет, насколько мне известно, одобрен вами.

— Платье выглядит чудесно. — Она сияющими глазами посмотрела на доктора, — конечно же симпатичный толстяк — добрый волшебник, руководящий всей чудесной игрой. — Я так благодарна вам, мсье Джанкомо.

— Этьен. — Дочь утверждает, что я далеко не старикашка.

— Вы очаровательны, Этьен.

— Вот и отлично. Думаю, когда-нибудь я буду врачевать ваших деток. Ведь вы доверите мне малыша?

— Только вам… Только вам, доктор, с мольбой посмотрела на него Аня. — Но вы не исчезните?

— Избави Бог. Имею прекрасный гороскоп и длинную линию жизни.

4

Аня поступила точно по инструкции Этьена: в одиннадцать, лежа в постели после ароматной ванны, проглотила необходимые лекарства и с удовольствием растянулась на широкой постели. — Завтра… Завтра случится нечто невероятно прекрасное, фантастическое… Она не волновалась, она предвкушала. Это немыслимо — все снова начнется со свадьбы! Впереди — целая жизнь… А если… — Аня села от страшной догадки. — Если таков неведомый смертным закон: все повторяется бесконечно, заново прокручивается один и тот же сюжет, завершаясь взрывом автомобиля… Очевидно, там, на московском заснеженном шоссе она умерла, а все последующее — жизнь после смерти. «И радость, и ужас будут повторяться до тех пор, пока ты не поймешь, где допустила ошибку и не сумеешь исправить ее», — шепнул зловещий собеседник, прячущийся в лабиринтах её воспаленного воображения.

«Совсем не страшно пережить беду, зная, что это лишь условие некой игры. Михаил гибнет, мы расстаемся, чтобы снова встретиться и пройти той же дорогой! — Спорил внутренний голос влюбленной женщины. — Я готова к испытаниям».

«Но каждый раз и боль, и ужас потери будут такими же. Ведь ты уже боишься потерять иллюзорного Михаила, а что будет потом? Каково ему — снова и снова пережить кошмар преждевременной смерти?» — пытал её вопросами неведомый злодей. — «Ты быстро поддалась чарам, дурману прекрасной лжи. Ты позволяешь фантомам заманить себя в ловушку и даже не пытаешься искать правильный выход. А ведь именно для этого даются человеку испытания».

Аня запуталась. Не было никого, кто мог бы помочь ей. Но ответ есть, он совсем близок, чувствовала она. Надо лишь сосредоточиться и ждать, прислушиваясь к себе.

Тикали часы, нанизывая на нить вечности бесконечную чреду минут, ровных, кругленьких, как жемчужины.