— А ты? Чем же ты тогда занимаешься?

Вместо Ники ответил Хакер:

— Она у нас специавист по убийствам. Нет ни одной тваги, котогую бы она не пгикончива. И еще Ника сведопыт.

— Солидно, — честно признался я. — Команда у вас то что надо подобралась. Даже стыдно как-то отвлекать вас от дел своими проблемами.

— На самом деле ты нас не отвлекаешь, Витя. Конечно, в планах было направиться вовсе не в Виссен, а на восток, к Уралу и, быть может, дальше Водораздела. Говорят, там сохранились девственные края, не затронутые ни войной, ни демонами, ни последующим заражением.

— Говорят? Значит, точно это неизвестно?

— Мало что известно о территориях к востоку от Уральских гор. Индийские и китайские ракеты там почти не падали, разве что эскадрилья американских «Спиритов» в последние дни войны бомбила сибирский север.

— К тому же, восточные теггитогии очень удачно гасповожены с точки згения геоггафии: западные ветга, несущие обвученную ввагу, отквоняются в стогону Угавьским хгебтом, а вовсе уж кошмагным осадкам индо-пакистанской зоны пгепятствуют гогные обгазования от Тибета до Тянь-Шаня.

Я поморщился. Все же с трудом понималась речь Хакера, хоть ничем я не пытался это показать. Тем не менее, спросил, обращаясь прежде всего к компьютерному гению:

— Надо полагать, тамошние условия жизни могут оказаться лучше тех, что я успел увидеть?

— Это вероятно, но не доказано, — вздохнула Ника. — Туда отправлялись экспедиции, в том числе и летные, но почему-то ни одна из групп не вернулась обратно. После Урала связь держится обычно несколько минут, после чего обрывается. Ходили туда и пешие группы, пытались исследовать и на машинах, но всегда происходит одно и то же: в назначенный час никто не выходит на связь. Группы спасения так же пропадают…

— Мистика, — страшным голосом прошептал я.

— Мистике не осталось места в мире. Все гораздо прозаичнее, Витя. Сам Уральский хребет кишит всякой дрянью как термитник, а на болотах, что лежат за ним, проявились чужие территории, принадлежащие, скорее всего, демонам. Так что пересечь ту зону повышенной опасности не так то легко, как поначалу кажется даже опытным следопытам. — Девушка помолчала. — Честно говоря, мы сами поступили бы достаточно безрассудно, сунувшись на восток. Но здесь, в этих чертовых краях Европы не осталось ни клочка чистой, безопасной земли. Глядишь, пройдет время, и все изменится в лучшую сторону, но ждать — невыносимо.

Тут Хакер хлопнул себя по лбу, быстро пробежался тонкими пальцами хирурга по черной клавиатуре со стертыми напрочь от ударов подушечек символами. Развернув монитор так, чтобы мне было лучше видно, он сказал:

— Пгосвещайся!

И ткнул «ввод».

Передо мною возникла географическая карта России, где оттенки коричневого обозначали возвышенности, а зеленым цветом выделялись равнины. Эту карту я знал с детства, потому ничего необычного не увидел. Посмотрев вопросительным взглядом на Хакера, я вновь уставился в монитор. И тут началось…

Европейская часть России покрылась разноцветными пятнами всех возможных цветов, красноречиво говорящих о произошедших катаклизмах. От Мурманска до Санкт-Петербурга расцвел винегрет из красных и ядовито-зеленых «горошин», от Черного моря расплескалась черная же клякса, мелкие пятна то тут то там как оспины покрыли Восточно-европейскую равнину. Урал светился в основном малиновым оттенком, а то, что лежит к востоку от него, осталось практически нетронутым.