— Что это?

— Не волнуйся, не яд. После этого средства люди начинают говорить правду, причем говорят, как заведенные. А потом ничего не помнят из сказанного. Или вообще ничего не помнят и крепко-крепко засыпают. Ну?

Конечно, я испугалась, хотя до этого и лепетала что-то относительно своевременной дружеской помощи в уходе из этой жизни. Но уходить-то отчаянно не хотелось, вот в чем дело. Снова зазвонил телефон, но Володя, по-видимому действительно уже потерял терпение, потому что резким жестом выдернул шнур из розетки, оборвав трель на середине.

— Не будем отвлекаться. Последний раз предлагаю: прими таблетку сама. Иначе…

Я так и не поняла, что произошло в следующие мгновения. Дверь из коридора в комнату распахнулась, но за широкой Володиной спиной мне не было видно, почему. Кто-то моментально завел моему приятелю руки назад и раздался резкий металлический щелчок. Словно во сне я увидела, как двое мужчин подхватили Володю под руки и вытащили из квартиры, а третий, почему-то смутно мне знакомый, быстро подошел ко мне и спросил:

— Наташа, с вами все в порядке? Вы не успели ничего принять?

Я вдруг узнала Андрея и, неожиданно для себя самой, бросилась к нему, уткнулась лицом в его грудь и залилась слезами, плавно перешедшими в самую настоящую истерику. А потом — отключилась.

Похоже, это уже стало доброй традицией: очнувшись от очередного обморока, обнаруживать себя лежащей на диване с мокрой тряпкой на лбу. Только на сей раз в роли брата милосердия выступал не Павел, а Андрей, который смотрел на меня со значительно более теплым выражением, нежели его друг накануне. Так или иначе, мое предположение оправдалось: Андрей за мной ухаживал в самом прямом смысле этого слова. Прямо какой-то военно-полевой роман.

— Лежите, лежите, — вскочил он с кресла, когда увидел, что я открыла глаза. — Скоро приедет врач, все будет хорошо. У вас просто шок от пережитого.

— И еще, наверное, пара синяков, — предположила я, ощущая, что локоть и бедро побаливают. — Я, кажется, через всю комнату летела, чудо, что головой не ударилась.

— Нам, конечно, надо было раньше вмешаться, но тогда бы мы не услышали самого интересного из вашего разговора.

— Что-что? — ошарашенно переспросила я. — Нашего разговора? Вы что, под дверью подслушивали?

— Не совсем, — слегка сконфуженно, как мне показалось, отозвался Андрей, — но цель, знаете ли, оправдывает средства. Вообще я перед вами виноват, Наташа, хотя не мог поступить иначе. Если хотите, выполнял свой служебный долг. И вовсе не думал, что все так обернется, и из подозреваемой вы превратитесь в потенциальную жертву.

— Чью жертву? — окончательно запуталась я. — И в чем меня подозревали? Ради бога, не тяните кота за хвост, иначе я просто сойду с ума. Хотя, разве можно сойти с ума сложно? Да рассказывайте же, вот наказание!

— Хорошо, только пусть это будет наша с вами маленькая красивая тайна. Павел мне хоть и друг, но одновременно — начальник, а беседы на служебные темы с посторонними у нас не поощряются.

— У кого — у вас?

— В ФСБ, — терпеливо объяснил Андрей. — Я в общем-то вас не обманывал, когда сказал, что по роду работы занимаюсь всякими странными явлениями. А виноват я в том, что тогда пошел вас провожать с одной-единственной целью. Мне нужно было попасть к вам в квартиру. И поставить ее на прослушку.

— И?…

— И поставил. Жучок в телефонном аппарате — и магнитофон в моей машине. Машина все это время стояла под вашим балконом. Я, конечно, не сидел там сутками напролет, меня подменяли, да и вы не всегда были дома и ночью, как правило, ни с кем не общались.