Роули ударил кулаком по столу.

— Это было как дурной сон, как ужасный кошмар! Я начал все это дело и не мог с ним покончить. Мне нужны были деньги для того, чтобы заполучить Линн. И я хотел, чтобы Хантера повесили. А затем — я не знаю почему — все дело против него разрушилось. Появилась какая-то история о женщине, которая якобы позднее побывала у Ардена. Я ничего не мог понять, да и сейчас ничего не понимаю. Что за женщина? Как женщина могла разговаривать с Арденом после того, как он был убит?

— А женщины не было, — сказал Пуаро.

— Но, месье Пуаро, — проворчала Линн, — а как же старая леди? Она же видела ее. И слышала.

— Ага, — бросил Пуаро. — А что она видела? Что слышала? Она видела кого-то в брюках, в легком твидовом пальто. Она видела голову в оранжевом шарфике в виде тюрбана, лицо, покрытое толстым слоем косметики и размалеванные губы. Но видела все это в полутьме. А что она слышала? Она видела, как эта «потаскушка» вернулась в пятый номер, и оттуда раздался мужской голос: «Давай, уходи отсюда, девочка». Да, это был мужчина, и именно его она видела и слышала! Но это была гениальная идея, мистер Хантер, — добавил Пуаро, повернувшись спокойно к Дэвиду.

— Что вы имеете в виду? — резко спросил Дэвид.

— Ну, а теперь я кое-что расскажу вам. Вы пришли в «Олень» в девять часов или примерно в это время. Вы пришли не убивать, а платить. Но что вы обнаружили? Вы увидели, что ваш вымогатель убит самым жестоким образом и лежит на полу. Вы быстро соображаете, мистер Хантер, и вы сразу же поняли, что находитесь в большой опасности. Насколько вам было известно, никто не видел, как вы входили в «Олень». Первая ваша мысль была как можно быстрее успеть на поезд, отправляющийся в Лондон в 9.20 вечера, и упорно стоять на том, что вас и в помине не было в Уормсли-Уэйле. Чтобы успеть на поезд, у вас был только один шанс — двинуться через поле, но, когда вы бежали, вы столкнулись с мисс Марчмонт и одновременно поняли, что не успеваете на поезд. Вы уже заметили поднимавшийся над долиной паровозный дым.

Для того, чтобы у нее отложилось в голове, что вы действительно успели на поезд, вы изобрели, можно сказать, гениальный план. Фактически вам пришлось придумывать совершенно иную уловку, чтобы отвести от себя подозрения.

Вы вернулись в Фурроубэнк, спокойно открыли дверь своим ключом, накинули на голову шарфик СЕоей сестры, взяли одну из ее помад и наложили также толстый слой грима, как это принято в театре.

В соответствующее время вы вернулись в «Олень», ошарашили своей внешностью старую даму, которая отдыхала в комнате для постояльцев и которая является притчей во языцех в «Олене». Потом вы поднялись в пятый номер. Услышав, что она идет в свой номер, вы вышли в коридор, затем быстро вернулись в номер и оттуда громко крикнули: «Ты бы лучше убиралась отсюда, моя девочка».

Пуаро замолчал.

— Удивительно гениальное представление, — заметил он.

— Это правда, Дэвид? — воскликнула Линн. — Эго правда?

Дэвид широко усмехался.

— Думаю, что я неплохо исполнил женскую роль. Боже, вы бы только видели лицо этой старой горгоны!

— Но как ты мог быть здесь в десять часов и в то же время звонить мне из Лондона в одиннадцать? — в растерянности спросила Линн.

Дэвид Хантер поклонился Пуаро.

— Все объяснения у Эркюля Пуаро, — ответил он. — Это человек, который все знает. Как я сделал эго?

— Очень просто, — сказал Пуаро. — Вы позвонили из телефонной будки своей сестре в Лондон и дали ей очень четкие инструкции.