— Хантер. Дэвид Хантер. Кажется, он ирландец. Конечно, о них никто ничего не знает. Она — вдова, некая миссис Андерхей. Не хочется злословить, но невольно задаешь вопрос: какая вдова осмелится путешествовать в военное время? Невольно приходишь к заключению, что она просто искала состоятельного мужа.

— Значит, ее поиски были не напрасны, — заметила Линн.

— Это так странно, — вздохнув, произнесла миссис Марчмонт. — Гордон всегда был таким умным человеком, а ведь нельзя сказать, что женщины не делали попыток. Взять хотя бы его предпоследнюю секретаршу. Она была просто ужасной, но, насколько я знаю, очень опытной. Тем не менее, он от нее избавился.

— Мне кажется, — с туманным намеком произнесла Линн, — повод для битвы при Ватерлоо найдется всегда.

— Шестьдесят два года, — заметила миссис Марчмонт, — очень опасный возраст. Да и война к тому же, как мне кажется, сыграла не последнюю роль. Но можешь себе представить, какое потрясение мы испытали, когда получили его письмо из Нью-Йорка.

— И что было в письме?

— Он написал Фрэнсис. Почему именно ей, не знаю. Видимо, считал, что благодаря своему воспитанию она его поймет. Он написал, что у нас, возможно, это вызовет удивление, но он женился. Все это произошло неожиданно, но он уверен, что мы вскоре все полюбим Розалин. Ужасно театральное имя! В нем есть явно что-то богемное. Надеюсь, ты со мной согласна, дорогая? У нее была печальная жизнь, сообщал он нам, и, несмотря на свою молодость, она многое повидала. Просто удивительно, как она отважно преодолевала все трудности!

— Довольно известное начало, — пробормотала Линн.

— О да! Я с тобой согласна. Как часто слышишь подобное! Но кто бы мог подумать, что Гордон с его опытом… И вот пожалуйста! У нее просто огромные глаза. Темно-синие и, как говорят, с чертовщинкой!

— Она хорошенькая?

— О да, очень, хотя я не люблю красоток подобного типа.

— Я тоже, — с кислой улыбкой заметила Линн.

— К сожалению, дорогая, с мужчинами о вкусах не Опорят. Даже самые стойкие из них совершают порой удивительные глупости. Гордон отправил письмо, чтобы мы не считали, что его женитьба означает прекращение старых уз. Он по-прежнему считал себя ответственным за нас.

— Он написал завещание после свадьбы? — спросила Линн.

Миссис Марчмонт отрицательно покачала головой.

— Нет. Последнее его завещание датировано сороковым годом. Мне не известны никакие детали, но в то время он дал нам понять, что если с ним что-нибудь случится, то он уже о всех нас позаботился. Его брак с Розалин, конечно, сделал прежнее завещание недействительным. Думаю, вернувшись домой, он бы написал новое, но не успел. Ведь он погиб практически сразу, как прибыл в Англию.

— Значит, ей… Розалин… достается все?

— Да.

Линн молчала. Она не была корыстнее других, но не могла не возмущаться складывающимся положением дел. Теперь все становилось не так, как распорядился Гордон Клоуд. Конечно, в новом завещании основную часть состояния он наверняка оставил бы молодой жене, но определенные суммы он бы точно выделил родственникам, которым всегда обещал поддержку. Ведь именно он убеждал их не экономить и не откладывать деньги на черный день. Она сама слышала, как он говорил Джереми: «Когда я умру, ты будешь богатым человеком.» Матери он часто напоминал: «Не волнуйся, Адела. Ты же знаешь, я позабочусь о Линн, и я не хочу, чтобы ты уезжала из этого дома. Это твой дом. Все счета пересылай мне.» Роули он убеждал заниматься сельским хозяйством. Он настоял на том, чтобы Энтони, сын Джереми, поступил в гвардию, и выделил ему приличное содержание.