|
Лопес подошел к сидящему на полу седому негру и, присев на корточки, ткнул стволом пистолета в серое, мокрое от пота лицо. – От тебя воняет, ублюдок, – тихо произнес он. – Ты слышишь меня? ОТ ТЕ-БЯ ОТ-ВРА-ТИ-ТЕЛЬ-НО ВО-НЯ-ЕТ. Не размахиваясь, террорист резко ударил негра рукояткой автоматического "кольта". Темная бровь лопнула, и из нее брызнула тонкая струйка крови. Она была какой-то неправдоподобно алой, похожей на краску. – Что ты молчишь, когда с тобой разговаривает белый? Ты слышал, что я сказал? ОТ ТЕБЯ ВОНЯЕТ!!! Пистолет опустился еще раз. Теперь удар пришелся в висок. Негр обмяк и повалился на бок, как марионетка, у которой разом отпустили все нити. Кровь заливала его лицо и, скатываясь с переносицы, падала на шершавый бетонный пол. Кто-то вскрикнул. Молчавшая до сих пор толпа вскинулась, срываясь на визг. Лопес моментально вскочил. Подняв пистолет, он выстрелил в потолок и бешено заорал: – Заткнуться всем! – террорист почувствовал, что может сорваться и открыть огонь. – Я СКАЗАЛ, ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ! Пистолет описал полукруг, заглядывая зрачком ствола в перепуганные глаза людей. Страх победил. В помещении повисла полная тишина. – Выыыыыыыы… – Лопес обвел взглядом заложников, – будете делать то, что я вам говорю. И тогда все будет в порядке. В его глазах блестел сумасшедший огонь. Он уже переступил порог безумия. Двое террористов, замерших у входа в коридор, переглянулись. Один из них – на всякий случай – поплотнее сжал длинную ручку-обойму короткого "ингрема". Полковник Перри появился в толпе репортеров в ту самую секунду, когда темно-синий "додж" вылетел из-за поворота. Чарльз с тоской смотрел, как его "собратья по ремеслу" сомкнулись вокруг коренастой фигуры военного. – Полковник, скажите… – Полковник, один вопрос для "Ньюс"… – Полковник… Черный берет отчаянно колыхался в толпе, пробиваясь к выходу. – Прошу прощения. Прошу прощения… – Полковник, – низенькая хрупкая женщина ткнула Перри микрофон к самым губам. Как она еще не заставила военного проглотить его, вяло удивился Чарльз. – Я сделаю заявление для прессы потом. Все потом! Полковник, наконец, прорвался сквозь плотное кольцо репортеров и устремился к установленной неподалеку армейской палатке, в которой собрались несколько полицейских из управления штата, фэбээровец и майор, старший отряда по борьбе с терроризмом. Все они дружно, как по команде, обернулись, когда Перри вошел в прохладный брезентовый шатер. Полковник снял очки, вытер вспотевший лоб и поздоровался. Ронни запарковала "додж" на стоянке для служебных машин и помчалась к группе репортеров, приговаривая на ходу: – Он убьет меня! Он меня просто убьет. "Хорошо еще, что на мне кроссовки, а не туфли. Иначе я давно бы уже переломала себе ноги, – лихорадочно подумала она. – Настоящее счастье. Хоть в этом-то мне повезло. Ну, если меня не выкинут сегодня, будем считать это удачей". Она влетела в толпу, словно кегельбанный шар в стоящие кегли. Расталкивая весь этот журчащий муравейник, девушка локтями прокладывала себе дорогу к бело-синему фургону с эмблемой "Си-Эн-Эй" на широком кузове. – Нет, он точно убьет меня. – Все, я отменяю передачу, – Чарльз в отчаянии махнул рукой и отвернулся. |
