|
Гарп пощелкал тумблерами на пульте управления. По экрану пробежала голубая полоса. Сверху вниз и обратно. – Полковник! – негр не обернулся, не сомневаясь, что Перри ждет этих слов, как жаждущий в пустыне первого глотка свежей холодной воды. – Они в пределах досягаемости инфракрасных сканеров. Через минуту мы на месте. – Отлично, – полковник стоял за его спиной, жадно вглядываясь в экран. – Обследуйте весь район. Засеките температурные изменения. Вудворт пристроился справа от Гарпа, глядя на экран с не меньшим вниманием, чем Перри. Экран на минуту потускнел, а затем изображение на нем вспыхнуло широчайшим спектром красок. От молочно-белого до темно-синего. – Так. Это бензозаправка. По краю площадки стоят машины. Опасности нет, источников тепла тоже. Так, внимание. Интенсивное тепловое излучение внутри здания. – Включить систему идентификации, – Вудворт передвинул тумблер. – Идентификация произведена, – доложил Спилберд. – Это человек. В одной руке у него оружие. Включаю классификацию. Так, оружие классифицировано. Полуавтоматический "пустынный орел, 357". – Это его пистолет, – констатировал Перри. – Он здесь. Вудворт кивнул. Трайлер качнулся, останавливаясь. Дверь с шипением открылась, и в лабораторию хлынули потоки яркого солнечного света. – Других источников тепла не обнаружено, – коротко доложил Гарп, даже не посмотрев в сторону двери. – Вудворт! – Перри оглянулся на выстроившихся в холодильном отсеке солдат. – Выводите унисолов! – Хорошо, – доктор включил микрофон. – Джи-эр'13 и '6-перекроете стоянку с запада, '61 и '74 с востока, '37 и '29 – с севера, '56, '98 и '82 – к служебному входу. Приказ ясен? – Да, сэр, – тусклые безжизненные голоса вырвались из динамика, подобно темной свинцовой пуле. – Хорошо. Без команды не стрелять. Вперед! Девять пар бутсов прогрохотали по стальному полу трайлера. Унисолы подбегали к проему и выпрыгивали в солнечную стену. Экраны, на которые транслировалось изображение с портативных камер, закрепленных на головах унисолов, заголубели. Изображение, ставшее вдруг удивительно цветным, качалось в такт тяжелым шагам солдат. Ронни, затаив дыхание, слушала, как потрескивает гравий под подошвами бутсов. Ее сердце глухо билось о ребра, и девушке казалось, что этот стук должен быть слышен всем, находящимся в радиусе мили. Но никто не подошел, не вытащил ее из тесного холодного убежища, не пустил пулю в лоб. "Не паникуй", – сказала она себе, стараясь успокоиться. Хруст гравия приблизился, а затем начал удаляться. Кто-то осторожно, медленно прошел мимо. Ронни даже умудрилась разобрать бормотание в наушниках солдата. "Окружить цель. Приготовиться!” Внезапно все стихло. Девушка услышала тоненькое печальное завывание ветра в остовах брошенных колымаг, а следом за этим тишину разорвали автоматные очереди. И в голове у Ронни сложилась страшная картина: Джи-эр'44, умирающий в пыли. Забрызганные кровью пальцы сгребают гравий, пытаясь зацепиться, удержаться на этой грешной земле. Всегда спокойное лицо перекосили страдание и безумная нечеловеческая боль. Он пытается затягивать раны, но их оказалось слишком много, и с каждой следующей секундой становится все больше и больше. Безжалостный свинец разрывает унисола на куски. Кровь фонтанами бьет из тела… Преследователи окружили бензоколонку полукольцом. |
