Любое повторяющееся действие может быть замечено и отслежено — гласит один из главных законов конспирации.
Через час, гуляя по Парижу, Джон Пиркс забрел в первое встретившееся на пути Интернет-кафе и со случайно выбранного компьютера отправил ответное письмо.
— Готов с вами встретиться. Буду ждать на прежнем месте.
Прежнее место не было прежним, было совершенно новым, оговоренным при последней встрече.
За два часа до назначенного времени Джон Пиркс спустился в метро, сел в первый подошедший поезд, проехал две остановки, вышел и, внимательно присматриваясь к идущим к выходу пассажирам, перешел по подземному переходу на противоположную платформу.
Он не верил, что за ним может быть слежка, но обязан был минимум час бродить по городу, проверяя, нет ли за ним “хвоста”. Это была обычная, регламентированная служебными инструкциями и здравым смыслом практика, предваряющая любую встречу.
Пропустив один поезд, Джон Пиркс оглядел опустевшую платформу. Никого из пассажиров, вышедших вместе с ним из поезда, видно не было. И вообще никого видно не было.
Он пропустил еще один поезд и еще один и сел лишь в четвертый, отправившись в сторону, откуда недавно приехал.
Покружившись под землей, сменив десяток поездов, пару раз выбираясь на поверхность и проскакивая по три-четыре остановки на городском транспорте, он наконец оказался на нужной ему станции и сел в скоростной поезд, который, в отличие от метро, мог вывезти его за город.
Народа в вагоне было немного, и почти все были неграми.
“Неудачно получилось, — подумал Джон Пиркс, — белый человек, едущий поздним вечером на окраину, привлекает излишнее внимание”.
Но исправить было уже ничего нельзя.
На девятой станции Джон Пиркс вышел. Один из всего поезда вышел. Пригород, в отличие от вечно бодрствующего Парижа, засыпал рано.
Джон прошел по платформе туда-сюда и сел на скамейку под навесом. Следующий поезд должен был прийти лишь через пятнадцать минут, но вряд ли кто-нибудь в него сядет — дальше ехать было практически некуда. Эта станция была предпоследней и именно поэтому была выбрана — позднее время, тупиковая, в том смысле, что ведущая не в аэропорт или густонаселенный район, а в “тихую провинцию”, ветка гарантировала пустоту на платформе.
Джон Пиркс посмотрел на уличные часы. Развернул и приблизил к лицу газету. И тут же услышал далекие шаги. Кто-то поднимался по ступеням на платформу. И он догадывался кто.
Но увидел не того, кого ожидал...
Молодой парень в темной куртке, с надвинутым глубоко на лоб козырьком бейсболки и большим магнитофоном на плече прошел по платформе мимо него, постоял несколько секунд возле табло с расписанием поездов, вернулся и тоже сел на скамейку.
Он выглядел очень убедительно, этот вечерний пассажир. Он делал вид, что ждет следующий поезд, чтобы кого-то встретить. А чтобы не скучать, врубил на полную мощность магнитофон.
Обмен паролем стал формальностью, потому что и так все было понятно.
— Это последний поезд, вам лучше ехать на такси, — сказал Джон.
— Я не люблю такси, — ответил парень. И, пританцовывая в такт музыке, сказал:
— Мы нашли нужного человека. Он согласен вам помочь.
Это была хорошая новость.
— Он знает, что от него требуется? — спросил Джон Пиркс.
— Да...
Музыка ритмично гремела, заглушая все звуки вокруг. Музыка играла не просто так, музыка играла на случай, если кто-нибудь решил установить здесь “жучки” или, засев в темноте, направил на них микрофон-опушку”. Вряд ли они теперь смогут в этой какофонии звуков что-нибудь разобрать.
— Вы в нем уверены?
— Уверены. Он вляпался по самые. |