— Не стало.

— Скорее наоборот, — кивнул он, — вы просто кипите от ревности.

— От ненависти, если уж хотите знать правду.

— Это ведь вы звонили вчера вечером?

— Я не вполне владею собой, — сказала она.

— Вы просто зациклились на этом — звоните, выслеживаете. А между тем, должен вам сказать, вы очень привлекательная женщина.

— Мне никогда еще не говорил об этом человек с ружьем.

— Я даже удивлен, что она оставила вас ради меня, — продолжал он.

— Да неужели?

— Вы настоящая валькирия, а я просто старик.

— Может, и старик, но вы звезда, мистер Экслер. Не притворяйтесь, будто вы никто.

— Не зайдете ли в дом?

— Зачем? Вы и меня хотите соблазнить? Специализируетесь на перековке лесбиянок?

— Мадам, позвольте напомнить, что это не я за вами подглядывал. Это не я звонил ее родителям в Мичиган. И «мистеру Знаменитости» вчера вечером — тоже не я. Не стоит так быстро переходить на обвинительный тон.

— Я не в себе.

— Думаете, она того стоит?

— Нет. Конечно нет, — ответила Луиза. — Она ведь совсем не красива. И не так уж умна. И не вполне взрослая. Необыкновенно инфантильна для своего возраста. На самом деле она еще подросток. Сделала из своей любовницы в Монтане мужчину. Меня довела до того, что я стала преследовать ее. Кто знает, до чего она доведет вас. За ней тянется шлейф несчастья. Откуда в ней такая сила?

— Попробуйте догадаться, — предложил он.

— Думаете, все из-за…

— От нее исходит очень мощная сексуальная энергия, — сказал он и заметил, как Луиза съежилась от этих слов.

Да, совсем нелегко ей, проигравшей, встретиться лицом к лицу с победителем. Вот чем кончается безрассудное стремление увидеть счастливого соперника.

— Много от кого исходит мощная сексуальная энергия, — процедила Луиза. — Она ведь по сути дела девочка-мальчик. Взрослый ребенок, вернее, подросток. Этот ее хитрый наив! Дело не столько в ее сексуальности, сколько в нас самих: это мы наделяем ее силой, которой она в действительности не обладает. Пиджин сама по себе никто.

— Если бы она была никто, вы не страдали бы из-за нее так сильно. И сюда бы она не приезжала, будь она никто. Послушайте, почему бы вам не зайти? Разглядите все как следует.

А он узнает от Луизы побольше о Пиджин, хотя, разумеется, ее восприятие отравлено обидой: Пиджин ее бросила. Но Экслеру ужасно хотелось разбередить и без того кровоточащую рану и услышать еще что-нибудь о самом близком ему человеке.

— Нет, спасибо, мне хватило. Я и так совершенно раздавлена.

— Зайдите же в дом, — настойчиво повторил он.

— Нет.

— Вы меня боитесь? — спросил он.

— Я сделала глупость и прошу меня извинить. Я вторглась в вашу жизнь, сожалею. А сейчас я хотела бы, чтобы вы меня больше не удерживали.

— Никого я не удерживаю. Что у вас за манера приписывать мне то, чего у меня и в мыслях не было? Я вас вообще сюда не приглашал.

— Тогда зачем вы настаиваете, чтобы я зашла? Разве не потому, что это была бы настоящая победа — переспать с женщиной, с которой спала Пиджин?

— Не имею таких амбиций. Меня и так все устраивает. Я просто пытаюсь быть вежливым. Мог бы предложить вам чашку кофе.

— Нет! — возразила Луиза с холодной яростью, чего он и ожидал — после фразы о том, что его «вполне устраивает» отнятое им у нее.