«Ищите, ищите, — злорадствовал Атос. — Так вам, подлецам, и надо. И где это видано — запирать маленького ребенка в погребе».

Потом Вилцане куда-то убежала. 17.08 — педантично отметил у себя в блокноте Атос. В 17.28 к калитке Вилцанов подъехало такси. Атос взял бинокль и записал номер: ЛАБ 62–34. Из машины вышли Ешка и Вилцане. Вилцан вынес уже знакомый нам коричневый чемодан, и Ешка куда-то с ним уехал. Динго лаял как ненормальный. Пришлось запереть его в комнате.

В 19.03 к Вилцанам пришла какая-то женщина в черном платье. Она вскоре ушла с небольшим пакетом.

Пришел Портос. Атос отдал ему ключи от лодки, а сам продолжал наблюдения. То же самое делал Арамис у дома Валии.

В 20.16 появился лысый, довольно толстый мужчина, зашел в дом и очень скоро вышел.

Начало смеркаться. Атос выпустил Динго и привязал его к дверям гаража, рядом с забором Вилцанов. Как только там появится кто-то чужой, собака тут же начнет лаять. Потом, приготовив химикаты, Атос погасил в комнате свет и принялся за проявление пленки и печатание снимков.

Было уже темно, когда Портос привел Уно и Магдалену в дом Леи. Малышка была так измучена, что уже не могла идти. Вдвоем они внесли девочку наверх и уложили на постель Уно.

— Это Магдалена Вилцане, — объяснил Уно деду. — Ее родители куда-то уехали, а ей одной страшно оставаться.

Дедушка пожал плечами и вышел в другую комнату.

— Картошка на плите, — сказал он. — Жареное мясо тоже.

Но Уно и думать не мог о еде. У Магдалены, очевидно, была температура. Она лежала, закрыв глаза, вся красная, и часто дышала. Щеки ее пылали, дыхание стало совсем частым.

— Не бей меня, папочка, мне больно, — бредила девочка. — Я не трогала твоих вещей, бог тому свидетель.

«Хоть бы дедушка не услышал, — забеспокоился Уно и включил радио. — Начнутся снова всякие вопросы». Он разыскал в домашней аптечке кальцекс и аспирин, заставил девочку принять их и расположился в большом мягком кресле.

На следующее утро к ним заявился Портос.

— На тебе снимки. Атос ночью отпечатал. — Он передал Уно порядочную пачку еще влажных фотокарточек. — Просуши!

— Прима! — похвалил Уно. — Все гости Вилцанов крупным планом! Вот что значит телеобъектив!

— Не надо меня бить, не надо меня бить, — все еще бредила на постели Магдалена.

— Эта кроха серьезно больна, — констатировал Портос. — Я насмотрелся на своих малышей, знаю. По-моему, надо вызвать врача.

— Ты что, спятил? — запротестовал Уно. — Врач начнет расспрашивать, и все выплывет наружу.

— Крысы! Мне страшно! — закричала Магдалена.

В этот момент у дверей позвонили.

— Наконец-то, Ивета! — прозвучал в коридоре голос деда.

— Это мама, исчезни! — испугался Уно. — Я попозже приду в столовую.

— Ну так что здесь снова творится, рассказывай! — сразу же спросила мать, усевшись за письменный стол.

— Ни… ничего… — запнулся Уно.

Вдруг взгляд матери упал на фотографии, которые Уно разложил на столе, чтобы высушить.

— Это кто еще такой? — она взяла фотографию Ешки.

— Это? Один мой знакомый, — пробормотал Уно.

— Екаб Креслиньш, вор и контрабандист, твой знакомый? — мать уселась поглубже в кресло, достала из сумочки платок и отерла лоб.