– Надеюсь, ты мне не примитивную взятку предлагаешь? Я так и думал. Есть один выход оправдать мое отклонение от служебного долга. Ты напишешь сейчас обязательство информировать меня обо всех фактах нарушений законности в отделе Бурова. У меня при таком варианте будет официальное оправдание, почему я решил тебя сохранить в рядах полиции.

– Скажите, эту бабу мне специально подсунули?

– Даю слово офицера, что всё случайно сложилось.

– А почему служба собственной безопасности Буровым заинтересовалась?

– За последние два месяца провалились несколько операций. У вас в отделе явно завёлся «крот». Мы понимаем, что наши сотрудники всего лишь обыкновенные люди, которым надо содержать семьи. А соблазн воспользоваться своим влиянием на распределение нелегальных доходов достаточно велик.

– Так вы полагаете, что Буров в этом замешан?

– Официально майор Буров ведет разработку дельцов из одной крупной фирмы. Но есть подозрения, что в реальности он активно участвует в присвоении части получаемых ею нелегальных доходов. Мне надо провести с твоей помощью проверку Бурова. Сообщай обо всех настораживающих даже незначительных фактах. И если в течение двух месяцев информация о злоупотреблениях Бурова не подтвердится, наблюдение прекратим. Ну что скажешь?

– Если речь идет лишь о проверке честности подполковника, то я согласен.

– Ну, тогда, считай, договорились. Выполнишь задание и ровно через два месяца сам порвешь составленные на тебя в гостинице материалы. А пока пиши подписку о неразглашении нашей беседы.

Уходя из гостиницы, Клёнов поблагодарил начальника охраны. И тот с облегчением вздохнул, спихнув с себя ответственность за разрешение неприятного происшествия.

Лыков позвонил полковнику через неделю и срывающимся от волнения голосом попросил о срочной встрече. Полковник предложил приехать в кафе в центре города. Присев за столик, Лыков сразу начал свой взволнованный рассказ о своём участии под руководством Бурова в изъятии флешки с секретной информацией. Полковник слушал, не перебивая:

«Буров при проведении оперативной операции вёл себя странно и руководству о результатах не доложил. Адрес дачи женщины известен, и через неё надо будет установить мужика, пришедшего за флешкой. Эти люди могут дать важные сведения о подлинной цели подозрительных действий Бурова. Мне нужны дополнительные зацепки».

И Клёнов задал стандартный допрос:

– Слушай, Алексей. Припомни еще какие-нибудь детали событий вчерашнего дня.

– Да ничего особенного. Хотя, стоп! Возле церкви в переулке крутился молодой мужик в джинсовом костюме с фотоаппаратом на груди.

– Случайно не наш коллега?

– Нет, не похож. Опера, ведя наблюдение, тайно делают снимки из пуговицы, кармана или из деловой папки. А мужик этот тупо стоял почти на виду за капотом припаркованной иномарки и открыто щелкал все подряд.

– Значит, в объектив этого фотолюбителя мог попасть интересный для нас кадр. Ладно, это я беру на себя. Ну, все, спасибо за ценные сведения. Продолжай наблюдать и немедленно докладывать.

После ухода Лыкова полковник, убедившись, что все вокруг спокойно, тоже покинул кафе.

Вернувшись в отдел, Кленов первым делом просмотрел сводки-ориентировки по Москве и Московской области. Его насторожило сообщение о гибели в сгоревшем доме Бочаровой Людмилы Васильевны из поселка, куда ездили Буров с Лыковым. Затем он обратил внимание на сводку об убийстве в тот же день в районе Арбата некоего Фалина Дмитрия Григорьевича, которому проломили голову возле его собственной иномарки:

«Очень уж жертва преступления внешне схожа с мужиком, пришедшим на свидание к бухгалтерше. Надо добыть его фото и показать Лыкову. Но сначала выясню в полиции, как идет расследование».