Человек, называвший себя Сцинк, восседал в высоком кресле пилота, распевая во всю глотку что-то похожее на «Desperado», старую песню в исполнении группы «Иглз». Знакомая мелодия пробивалась сквозь резавший уши вой двигателя, и сейчас Макс как никогда был уверен, что оказался в руках сумасшедшего.

Вскоре гидроплан отвернул в сторону от шоссе, теперь он пробирался по болоту, меч-трава со свистом царапала по металлическому корпусу. Досталось от урагана и болоту, в воде плавали сломанные кипарисы и сосны. Сцинк прекратил петь и начал издавать какие-то странные звуки. Макс предположил, что или он подражает крику диких птиц, или у него серьезное воспаление слизистой оболочки носа. Но спросить об этом у Сцинка побоялся.

В полдень они причалили к островку, ветки стоявших здесь деревьев были голы после урагана. Сцинк привязал гидроплан к узловатому корню дерева. Следы костра убедили Макса в том, что на островке раньше бывали люди. Похититель не стал связывать Макса, так как бежать с островка ему было некуда. С разрешения Сцинка Макс оделся, чтобы защититься от укусов слепней и москитов. Когда он сообщил Спинку, что хочет пить, тот протянул ему свою фляжку. Макс сделал большой глоток.

— Кокосовое молоко? — спросил он, надеясь, что не ошибся.

— Что-то вроде того.

Макс предложил Сцинку снять с него ошейник, поскольку не видел больше в нем необходимости. В ответ Сцинк вытащил пульт и нажал красную кнопку со словами:

— Если ты говоришь об этом, значит, он еще необходим.

Макс молча рухнул на сырую землю и лежал, пока не прошла боль. А Сцинк тем временем поймал черепаху и сварил суп. Помешивая костер, он сказал:

— Макс, я отвечу на три твоих вопроса.

— На три?

— Пока на три. А там посмотрим, как пойдет разговор.

Макс с тревогой покосился на пульт, но Сцинк пообещал, что не станет наказывать его электрошоком за глупые вопросы.

— Хорошо. Кто вы?

— Меня зовут Тайри. Я служил во Вьетнаме, а потом был губернатором этого прекрасного штата. Ушел со своего поста из-за серьезных моральных и философских конфликтов. Подробности тебе будут неинтересны.

Максу не удалось скрыть свое недоверие.

— Вы были губернатором? Да бросьте.

— Это твой второй вопрос?

Заволновавшись, Макс ощупал пальцами ошейник.

— Нет, мой второй вопрос, почему вы похитили именно меня?

— Потому что ты представлял собой отличную мишень. Ты со своей видеокамерой осквернял окружающую обстановку.

Макс попытался защищаться.

— Но не я один делал снимки. Там кроме меня было полно туристов.

— Но ты первым попался мне на глаза. — Сцинк налил горячий суп в маленькую чашку и протянул ее возмущенному пленнику. — Ураган — это священнодействие, а ты устроил из него развлечение. Ты очень обидел меня, Макс. — Сцинк поднял с горячих углей котелок и поднес его к губам. Изо рта у него вырвался пар, затуманив стеклянный глаз. Поставив котелок на землю, он вытер с подбородка капли супа. — Я был привязан к мосту, наблюдал шторм. Господи, потрясающее зрелище! — Сцинк шагнул к Максу и поднял его за рубашку, при этом Макс выронил чашку с супом, до которого так и не дотронулся. Глядя Максу прямо в глаза, он сказал: — Двадцать лет я ждал этот шторм. Мы были так близко, чертовски близко. Два или три градуса к северу, и мы бы…

Макс обмяк в железных тисках похитителя. Здоровый глаз Сцинка горел яростью и мечтательной страстью.

— У тебя остался один вопрос, — напомнил он, ставя Макса на ноги.

Придя в себя, Макс спросил:

— А что будет дальше?

Гневное выражение на лице Сцинка сменилось улыбкой.