Иди свернула на подъездную дорожку.

— Давай выполнять наш план! Прямо сейчас, пока все тихо.

Кусака замялся, двигая челюстью, как побывавший в нокдауне боксер.

— Пошли! — Иди распустила волосы и прикрыла ими лицо. Затем задрала платье и принялась ногтями раздирать колготки на бедрах.

Кусака огляделся по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за ними кто-нибудь из бдительных соседей. Иди выбрала место на дорожке и растянулась на земле лицом вниз. Воспользовавшись двумя обломками крыши, Кусака накрыл ее, изображая, что Иди придавило.

— Не помешало бы немного крови, — раздался голос из-под обломков.

Кусака сунул ей в левую руку гвоздь.

— Воспользуйся этим.

Иди Марш затаила дыхание и провела кончиком гвоздя по руке от локтя до запястья. Было ужасно больно. Для придания более драматического эффекта Иди размазала кровь с руки по одной щеке. По ее сигналу Кусака начал звать на помощь. Иди была довольна, крик его звучал чертовски натурально.

Макс Лам поздравил себя с тем, что запасся видеокассетами перед тем, как они выехали из Орландо. Другие туристы не подготовились так тщательно к урагану, Макс наблюдал, как они лихорадочно рылись в чемоданах в поисках запасных кассет и батареек. А Макс Лам, прерываясь только на то, чтобы сменить кассету, снимал исторический фильм о последствиях природной катастрофы. Если даже «Си-Спэн» не заинтересуется пленками, то заинтересуются его друзья из Нью-Йорка. Макс работал младшим делопроизводителем в средней руки рекламной фирме, и ему ужасно хотелось произвести впечатление на некоторых из ее сотрудников. Он хорошо умел обращаться с видеокамерой «Сони», но помощь профессионала не помешала бы. Макс знал местечко на Восточной Пятнадцатой улице, где приводили в порядок и монтировали видеопленки любителей, а за небольшую дополнительную плату добавляли еще и титры. Это будет великолепно! А когда Бонни успокоится, он попросит ее устроить вечеринку с коктейлями, на которой покажет клиентам и коллегам из агентства отснятые пленки с запечатленными на них последствиями урагана.

Макс с энергией хищника перебегал от одного разрушенного дома к другому, держа в руках жужжащую видеокамеру. Он был так поглощен съемками трагедии, что совершенно забыл о жене, которая осталась где-то позади за три квартала. Макс хотел научить Бонни пользоваться видеокамерой, чтобы он мог попозировать среди руин, но Бонни отказалась, заявив, что лучше выпьет галлон щелока.

Для удобства монтажа Макс старался запомнить лучшие отснятые сцены, ведь многие кадры были пустяковыми, а он хотел поразить зрителей острыми моментами, которые брали бы за душу, потрясали зрителей.

Внимание Макса привлек покореженный велосипед. Ураган согнул его аккуратно, словно свадебную ленту, вокруг ствола кокосовой пальмы. Мальчик, не старше восьми лет, пытался стащить велосипед со ствола. Макс опустился на колено и поймал в видоискатель лицо мальчика, который решительно дергал велосипед за погнутый руль. Мальчик выглядел печальным и спокойным, губы крепко сжаты от напряжения.

«Он в шоке, — подумал Макс, — даже меня не замечает».

Малыша, похоже, не волновало, что велосипед уже невозможно будет починить. Он просто хотел отнять его у дерева, продолжая дергать и дергать изо всех сил. В пустых глазах мальчика не было никаких признаков расстройства.

«Поразительно, — подумал Макс, наблюдая в видоискатель. — Поразительно».

Кто-то толкнул его под правую руку, и изображение мальчика в видоискателе пошатнулось. На плечо Макса легла рука. Ругаясь, он оторвал взгляд от видоискателя, чтобы посмотреть, кто ему мешает.

Это была обезьяна.

Макс Лам повернулся на каблуках и направил видеокамеру на тощее животное. Глядя в видоискатель, он отметил про себя, что шторм здорово потрепал обезьяну.