|
А потому старший оперуполномоченный союзного угро задал вполне обоснованный вопрос: «Чем объяснить, что, совершив преступление в отношении Герды Грибановой, другое преступление Вы совершили через 6 месяцев?». И Винничевский невпопад ответил: «У меня не было желания. Я даже не пытался похитить ребёнка, хотя видел их много». Звучит как-то недостоверно, полгода не испытывать сексуального желания для 16-летнего гиперсексуального подростка – это как-то слишком завирально, но.., Брагилевский в эту тему не стал углубляться и перескочил совсем на другое. Ещё цитата:
«Вопрос: Были ли в Вашей преступной деятельности случаи, когда у Вас отбирали похищенных Вами детей? Ответ: Нет. Вопрос: Чем объяснить, что Вы разбрасывали трупы в разных местах в окрестностях города? (Вопрос этот подразумевает до такой степени предсказуемый ответ, что нельзя не удивиться тому, зачем Брагилевский его вообще задал? – прим. А. Р.) Ответ: Я использовал ближайшие к месту похищения леса. Вопрос: Время года имело для Вас какое-либо значение? Ответ: Нет, время года значения не имело». После этого последовало ещё несколько хаотичных вопросов, которые, быть может, были призваны сбить допрашиваемого с толку, но на роль «вопросов с подвохом» никак не тянули. Вместо детального обсуждения тех многочисленных эпизодов, в которых Винничевский уже сознался, мы видим какие-то галопирующие скачки с темы на тему. Наконец, вроде бы Брагилевский решил подкинуть значимый вопросец, из тех, что явно были выписаны им перед началом допроса в числе первостепенно важных: «Вопрос: Чем объяснить, что Тасю Вы не повели в лес? (Речь о Таисии Морозовой, жертве похищения 2 октября – прим. А. Р.) Ответ: Я торопился домой, т.к. на улице уже темнело». Этот допрос, продолжавшийся 1 час 10 минут (время окончания согласно протоколу 15:10), оставляет довольно странное впечатление своей непоследовательностью и бесцельностью. Это разговор обо всём сразу и ни о чём конкретно. Но концовка его любопытна, строго говоря, это самый интересный момент документа. Итак, последняя цитата: «Вопрос: Вы помните места похищений и места убийств детей? Ответ: Помню хорошо, за исключением случая в Пионерском посёлке, когда девочку взял от дома. Плохо помню эту девочку и место, где я её оставил». Внимание! Перечитайте ответ Винничевского ещё раз! Он говорит об эпизоде, связанном с похищением Лиды Сурниной от дома №29 по улице Пионеров. На предыдущем допросе Винничевский неосторожно обмолвился, что место похищения находится недалеко от леса, что действительности никак не соответствовало – от этого дома до леса напрямую около 1,2 км! А похититель отправился к лесу отнюдь не напрямую, а сначала прошёл по улице Алексея Толстого 560 метров, при этом попал в поле зрения семьи Голиковых, мимо дома которых вёл девочку, и только после этого повернул к лесу – это ещё 1,3-1,4 км. Теперь от обвиняемого несётся новая порция чепухи – выясняется, что он не помнит жертву, не помнит адрес, где её похитил, и, наконец, не помнит место, где совершил убийство. Знаете, на что это похоже? На то, что Винничевский вообще не бывал в тот день в Пионерском посёлке, не похищал Лиду Сурнину и не уводил её в район железнодорожной станции «Аппаратная». И если мы вспомним, что многочисленные свидетели рассказывали о смуглом похитителе с чёрными длинными волосами и сотрудники уголовного розыска предъявляли им для опознания фотографию азербайджанца, то следует признать обоснованность такого предположения. В своём месте нам ещё предстоит разговор о свидетелях и опознаниях, мы внимательно присмотримся к любопытным деталям, но этот предварительный вывод следует запомнить уже сейчас. Разного рода мелочи и нестыковки будут постоянно нарушать стройную картину официальной версии, и надо будет не закрывать на них глаза, а внимательно запоминать. |
