Вечером того же самого 25 июля, после окончания обыска, был проведён допрос находившегося под арестом Кузнецова. Допрос проводил заместитель начальника свердловского ОУР старший лейтенант Вершинин, упоминавшийся выше. Он курировал расследование и, по-видимому, не считал возможным передоверить важный допрос рядовому сотруднику.

Евгения Валериановича, прежде всего, интересовал вопрос о наличии или отсутствии у Кузнецова алиби на время убийства Герды Грибановой. Василий утверждал, что весь день 12 июля провёл на голубятне, где вместе с друзьями Барановым и Гребеньщиковым гонял голубей до 22 часов. После этого Сергей Баранов покинул дружную компанию минут на 30, сходил домой поужинать и вернулся обратно. На вопросы о происхождении пятен на одежде и спрятанном в тайнике куске марли Василий ответил однозначно и лаконично: пятна на одежде – это следы краски, а марля, найденная в потолочном перекрытии голубятни, использовалась для протирания миски, в которую насыпали корм для птиц, что там могут быть за пятна, он не знает. И более про пятна молчок, что на его месте выглядит логично: похоже, что на четвёртые сутки ареста молодой человек уже смекнул, что «раскручивают» его на какое-то серьёзное дело.

Спросили Василия и о ножах, которыми тот владел. Подумав немного, Кузнецов заявил, что имел два перочинных ножа, один из которых был с отломанным кончиком. Самое забавное заключалось в том, что сотрудники уголовного розыска ножей этих не нашли, так что разговор вёлся, в общем-то, ни о чём.

В тот же день помощник начальника ОУР Вершинин допросил лично ещё одного весьма интересного с точки зрения проводившегося расследования свидетеля – Александру Кузнецову, младшую сестру арестованного Василия. Девушке шёл 15-й год, и она явно была сознательной ученицей, пытавшейся изо всех сил помочь следствию. Это её желание ничего хорошего старшему брату не сулило.

Саша хорошо запомнила день 12 июля, и вовсе не потому, что тогда пропала маленькая Герда, а потому, что ходила в кинотеатр на вечерний сеанс и смотрела немецкую комедию «Маленькая мама». Так что привязка к дате оказалась у сестры Василия железной. Вспоминая о событиях того вечера, девушка припомнила, правда, ссылаясь на слова отца, будто старший брат уходил из дома в начале двенадцатого часа ночи, а когда вернулся, ни она, ни отец не заметили. Это было очень плохое для Василия сообщение, ведь он настаивал на том, будто не уходил со двора вечером, по его словам, уходил только Баранов, чтобы поужинать дома. Теперь же следствие получило информацию, из которой можно было заключить, что Василий Кузнецов лжёт на допросах, и из этого вытекал вполне резонный вопрос: зачем он это делает и что скрывает? То, что свои показания Александра давала спустя две недели после интересующих следствие событий и при этом ссылалась не на личные наблюдения, а на рассказ отца, сейчас никого не интересовало, главное заключалось в том, что подозреваемый Кузнецов пойман на лжи.

По-видимому, поздно вечером 25 июля или уже 26 июля в расследовании убийства Герды Грибановой произошло важнейшее событие, предопределившее последующие шаги следствия и его конечный результат. Сергей Баранов собственноручно написал заявление, в котором сообщил о том, что убийство маленькой девочки совершено Василием Кузнецовым. Под заявлением поставлена дата – 25 июля. Понятно, что после такого заявления должен был немедленно последовать допрос написавшего, поскольку по всем понятиям следственной практики тянуть с ним было никак нельзя, ведь сознавшийся может переменить свое решение либо даже покончить с собою. Однако допрос Баранова датирован следующим днём – 26 июля. Несовпадение дат выглядит странно и требует какого-то объяснения, поскольку заявление Баранова и всё, что с ними связано, очень важно для понимания произошедшего в дальнейшем.