— Открой, — подбадривает он, видя мою нерешительность.

Я неуверенно беру и раскрываю коробочку. Внутри вижу необыкновенной красоты серьги. Да… Хотя я и считаю (поправка: считала до того, как увидела эту красоту) себя дамой, практически равнодушной ко всяким украшениям, здесь даже я не могу устоять перед таким великолепием. Это что-то невероятное с витиеватым плетением из белого и желтого золота, усыпанное мелкими бриллиантами, с большим камнем внутри. У меня даже дыхание перехватывает.

Видя, что мне нравится, Завьялов стоит, как-то странно улыбаясь. Некоторое время я просто молча созерцаю драгоценность, а потом поднимаю голову, чтобы посмотреть на светящееся от удовольствия лицо генерального.

— С чего вдруг такой дорогой подарок? — недоуменно, даже грубовато спрашиваю. — Я не могу его принять.

Я решительно закрываю коробочку и отодвигаю ее от себя, хотя серьги мне очень понравились, что уж тут лукавить самой себе. Возможно, мне хочется, чтобы он еще поуговаривал меня немного (хочу до самого остатка насладиться этим предоставленным судьбой счастливым моментом), а возможно, действительно боюсь принять такой дорогой подарок — сказать сложно. Я не могу в этом дать себе исчерпывающий ответ. Серьги, конечно, по-настоящему красивы, мне очень хочется их примерить, посмотреть, как они будут на мне смотреться. Сорока! И потом, я вообще потерялась. Вообще не понимаю, как вести себя в такой неожиданно возникшей ситуации. Это все более чем внезапно и похоже на какую-то странную игру.

Мне, конечно, хочется верить в его слова. Хочется верить, что я действительно ему нравлюсь, надеяться, что это действительно правда. Я смотрю на него. В чем подвох? Убедиться в его чувствах сейчас было бы необыкновенно приятно. «Ведь ты так хотела заполучить Игоря, где-то в глубине своей души надеялась на то, что он обратит на тебя внимание, — нашептывает голосок в моей голове. — Вот, радуйся. Вселенная услышала твое желание. Не испорть все опять».

Я думаю, что мне совершенно плевать на Инессу, тем более что жена изменяет ему направо и налево. А ведь я, похоже, втюрилась в него, по-настоящему втюрилась! И вот он стоит теперь передо мной, такой сияющий, с этими замечательными серьгами. А я поставила его в такое дурацкое положение. В конце концов, почему бы и не принять подарок? Немного поломаться и взять? Однако… У него, похоже, очень дальний прицел, коль такие подарки делает. Чувство необыкновенной радости растеклось по моему телу.

— Если ты их не возьмешь, ты тем самым меня сильно обидишь, — негромко говорит он, пряча за улыбкой проступившую в глазах грусть. — Я их выбирал с мыслями о тебе и для тебя.

— Нет, ну к чему такой подарок, я не понимаю? Вот если бы мы вместе ночь провели, тогда понятно. А так что?

«Это я сейчас сказала? Что за дура? — Я зажмурилась. — До чего же стыдно! Как говорится, что у пьяного на уме…»

— Считай, это до ночи подарок, а не после, — весело заявляет он.

В его глазах снова зажигается радужными огнями жизнь, расцвечивается искрами потускневший было взгляд.

— Это что, намек?

— Какой уж тут намек, открытое приглашение, — произносит он как-то приглушенно и хрипло, напрягаясь всем телом.

«Какой конфуз», — думаю я и чувствую, как краска предательски заливает мои щеки, а потом и все лицо. Я отворачиваюсь, чтобы скрыть это.

Завьялов, казалось, не обращает никакого внимания. Он снова на коне и глядит именинником.

— Я думаю, тебе стоит избавиться от своего Кирилла и отправиться прямиком в мою спальню.

У меня от него просто крыша едет.

Он открывает коробочку, достает из нее серьги.