— Так. А скажите-ка мне вот что: вы можете посмотреть, в какое время вам звонила Людмила?
Ольга движением пальца по экрану оживила свой телефон, наклонилась к светящемуся дисплею в поисках нужного звонка.
— Вот. В половине четвертого был от нее звонок. Если уж быть совсем точной, в 15.27.
Холмогоров оживился, велел Киселеву сходить посмотреть записи с камер видеонаблюдения в этот промежуток времени.
Через некоторое время Киселев вернулся. Он весь светился: результаты были.
— Как раз в момент обозначенного звонка Людмилы Ольге Зверевой разговор мог подслушать Николай Васильченко из бухгалтерии, — начал он с воодушевлением. — Ровно в это время он стоял под дверьми, а потом зашел. Но не только он тусовался под дверью приемной — чуть раньше его у дверей оказался Баранцев.
— Прямо место встреч какое-то. — На лице Холмогорова отразился озадаченный интерес.
— Но что самое интересное!.. — Здесь Киселев сделал многозначительную паузу. — Внутрь Баранцев так и не зашел! Просто постоял около двери. Может, подслушивал как раз телефонный разговор? Каково, а?! А когда Николай подошел и зашел в приемную, он, как ни в чем не бывало, ушел.
— Все вот это тобой рассказанное как раз в районе 15.27 происходило?
— Да. И это я так долго все это объясняю, а на самом деле все это действие заняло не больше минуты.
— Любопытно.
— А что это нам дает?
— Пока не знаю. Будем трясти Баранцева и Васильченко на предмет подслушанного ими разговора. Может, и впрямь убийство имеет отношение к этим письмам Зверевой.
У Холмогорова зазвонил мобильный. Звонило прекрасное создание Лена.
— Слушаю.
— Виталий Андреевич?
— Он самый.
— Это Лена из бухгалтерии.
— Рад слышать.
— Виталий Андреевич, я вот еще какую деталь вспомнила, касающуюся Милы.
— Какую?
— Не знаю, важно ли это.
— Так. Давайте вы расскажете, а мы уже сами решим, важная это деталь или нет, — мягко сказал Холмогоров.
— Минут за десять-пятнадцать до того, как я пришла к Миле в приемную, она сама к нам в бухгалтерию забегала.
— И что в этом такого?
— Дело в том, что племянница Тамары Яковлевны торгует израильской косметикой. Тамара Яковлевна иногда берет заказы у девочек, а потом доставляет их в офис, так сказать. Так вот, Мила пришла за своим заказом, а Тамары Яковлевны не было на месте. Так Мила, точно знавшая, что заказы лежат всегда в верхнем ящике ее стола, полезла за своим заказом. Но потом случилось что-то невероятное: она то ли ойкнула, то ли охнула — сути дела это не меняет. Я спросила: «Что случилось?» Она ничего не ответила. Заказ не взяла, только пулей вылетела в коридор.
— А кто еще был в это время в бухгалтерии?
— Больше никого, все куда-то рассосались.
— Даже так?
— Я к ней и пошла потом, собственно, чтобы разузнать, что там такого случилось ужасного, очень любопытно было.
— Ну и как, узнали?
— Нет, не узнала. Она мне ничего не рассказала.
Холмогоров с озадаченным видом закончил разговор.
— Что там? — спросил его Киселев.
Он ему пересказал разговор с Леной.
— Что у нас есть? — рассуждал Холмогоров. — Расклад такой. Людмила Ивушкина вышла из офиса в 8.20, это зафиксировали счетчики времени и камеры. До дома ей добираться час — час двадцать. Это совпадает со временем смерти, определенной нашими экспертами. |