— Как ты можешь быть такой бессердечной, Джесси? — Если у тебя есть хоть немного чувства ко мне, ты должна дать мне шанс.

Джессика выключила телевизор и свет.

— У тебя будет твой шанс — завтра. Сегодня — нет, — крикнула она, направляясь через прихожую к лестнице. — А теперь я иду в постель.

— Ты же не можешь идти в постель одна, Джесси. Подумай, как было бы прекрасно, если бы…

— О нет, я вполне могу идти в постель одна, мой милый. Тогда у меня, наконец, появится возможность подумать о наших отношениях.

И тогда Грегори разозлился.

— Подумать тебе не помешало бы, Джессика. Но скорее не о наших отношениях, а о своем поведении. Впусти меня, черт возьми!

— И не подумаю, — был ответ сверху.

— Джессика, будь благоразумна.

— Нет.

Она услышала, как Грегори ругается, потом все стихло. Но тишина была обманчива. Джессика уже лежала в постели, когда Кусканакс снова заскулил. Это означало, что Грегори находился поблизости. Что он там делает на улице?

Вдруг за стеной дома послышался царапающий шорох. Затем последовал глухой удар и кто-то застонал. Джессика подскочила в кровати. Что это было, Боже милостивый!

И вдруг, не веря своим глазам, она увидела снаружи темную фигуру, призрачно вырисовывающуюся на фоне окна. Но еще до того, как она вскочила из постели, окно распахнулось, и незваный гость перекинул свои длинные ноги через подоконник.

— Ну, это действительно черт знает что! — возмущенно прошипела Джессика, узнав Грегори. — Как это пришло тебе в голову лазить ко мне через окно?

Грегори схватил ее за плечи и притянул к себе.

— Это был единственный путь к тебе, мой ангел.

Джессика упиралась, стараясь вырваться из его объятий, но уже почувствовала давно знакомое желание, охватившее ее тело.

— Разве я не сказала тебе ясно и отчетливо, что сегодня больше ничего не хочу о тебе слышать и тебя видеть? — тем не менее запротестовала она.

Грегори крепче прижал ее к себе. Желание стало почти невыносимым, когда он ощутил ее гибкое тело, прикрытое только тонкой ночной рубашкой.

— Сказала, — ответил он хрипло, — но я не поверил ни одному слову.

Чтобы прекратить дальнейшие протесты, он нашел губы Джессики и поцеловал ее горячо и страстно. Его метод сработал и на этот раз. Сердитые звуки, издаваемые Джессикой, перешли в приятное мурлыканье, и ее тело требовательно прижалось к нему.

Поцелуй длился бесконечно. Грегори хотел убедиться, что страстное желание, проснувшееся в Джессике, не пропало и, что ее злость не победила снова. Его руки нежно сжали ее грудь, а затем двинулись вниз, к подолу ее короткой ночной рубашки. Через мгновение он установил, что она была без трусиков. Он хрипло застонал, его пальцы скользнули в ее самое интимное место и начали там свое ритмичное движение. Когда Джессика задрожала, Грегори взял ее на руки и понес к кровати. Он упал вместе с ней на простыню и жадно накинулся на нее.

— Твои нападения на меня действительно…

Но поцелуи Грегори заставили ее замолчать.

Впрочем, она совсем не хотела больше сопротивляться ему всерьез. Когда Грегори становился нежным, она забывала о любом сопротивлении. Но завтра, завтра он еще получит!

Но Джессика забыла и об этом намерении, когда Грегори поднял ее ночную рубашку и начал ласкать губами ее груди. Мурашки побежали по всему ее телу, когда она почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Она нетерпеливо вытащила его рубашку из брюк и провела пальцами по мягким волосам на его груди.

Грегори выпрямился и стремительно скинул свою одежду. Потом через голову стащил с Джессики ночную рубашку.